Славянские символы. Виды и значения славянских символов

ЧТО ЗНАЧИТ ОГОНЬ ДЛЯ СЛАВЯН Гори, Огне, ясно, чтобы не погасло! Огне яснокрыле во Сварожьей Силе! Сполохи горючи, разгоните тучи Осветите Небо, вознесите требу Со капища свята до Божеска Града От Земли Родной до Сварги Златой! (из «Вещего Словника») Священный Огонь на славянском капище возжигается почти на каждом обряде. Чаще всего именно Он является сакральным центром святилища: на большинстве современных родноверческих капищ в середине находится кострище, чуры же (Кумиры) Богов Родных обычно располагают у края. Впрочем, устройство святилищ может различаться: если капище посвящено только одному Богу, то в центре иногда ставят Его изображение, а Огонь разжигают рядом с чуром. В древности посреди капища часто ставили чур, а священный Огонь возжигали во рвах, окружавших святилище. Известный историк и археолог Б.А. Рыбаков в своей книге "Язычество Древней Руси" приводит описания многих славянских капищ, устроенных именно таким образом. Вот, к примеру, описание капища в Ржавинцах: " Рассмотренное святилище представляло в языческую пору во время славления и празднеств величественную картину. Святилище на холме, над селением, расположенным у подножья. Во время обряда жертвоприношения холм был увенчан двумя огромными огненными коронами капища и требища (с внешней стороны большого вала). "Горят костры горючие, кипят котлы кипучие...". В центре, на самой высокой точке капища, освещённый огнём круговой крады возвышался над всем четырёхгранный каменный Кумир. Всё это оживлялось сотнями людей в белых ритуальных одеждах с вышивкой..." Однако, это не единственно возможное традиционное устройство славянского святилища: в этой же книге Рыбакова есть сведения о капищах, в центре коих находился чур с огненным жертвенником или же только жертвенник. Основное назначение Огня во время обряда - быть посредником между Богами и людьми, принимать требы и уносить их к Богам (или же Предкам) - ведь Огонь передаёт Силу, и это свойство Его известно с глубокой древности... Кроме того, Огонь защищает (прежде всего во Нави, или, как сказали бы современные любители тайнознатства, «на тонком плане») и очищает от вредных навных воздействий. Существует две основных разновидности священных костров: крес (либо "клин") и крада (слово "крес" в древнерусском языке означало "огонь", а словом "крада" называли священный костёр: жертвенный либо погребальный). При складывании креса дрова составляются клином (в форме конуса), в середине же костра воткнут шест ("ост"). Крада - костёр в виде сруба (сложенный "колодцем"). Крада, как правило, возжигается на обрядах, связанных с поминовением Предков (ибо по виду напоминает погребальный костёр), крес же - на прочих обрядах. Так как Огонь в славянской Традиции является ещё и земным воплощением Солнца, Его знаком, в некоторых родноверческих общинах зимой складывают малый крес, а летом - большой... Значение Огня в славянской обрядности настолько велико, что иногда всё капище заменяется одним лишь священным костром. Так, например, участники движения "Тропа Троянова" проводят обряд огненного жертвоприношения следующим образом. Складывается костёр (обычно – клином; ост креса «троповцы» называют «костромой»), все встают во единое коло вокруг него. Затем возжигается Огонь, и каждый участник обряда кладёт в Него кусочек хлеба со словами: «Прими и научи! Прими и защити! Прими и благослови!» После – иногда поют народные песни, оставаясь в кругу и положив руки друг другу на плечи…. Обряд огненного жертвоприношения на «Тропе» называют собуткой. Слово это происходит от понятия «событие»: совместное бытие, собрание. В Польше есть священная гора Собутка, на которой ещё в глубокой древности славяне устраивали моления Богам. Огонь на капище может использоваться и для защиты. Именно этой цели служат обережные костры, возжигаемые по окружности капища; обычно таких костров четыре или восемь, и расположены они по сторонам света. В.С. Казаков в своей работе «Славянское обрядовое питание» приводит рисунок святилища Радимичей (одного из восточнославянских союзов племён), сделанный по данным археологических раскопок. В центре этого древнего капища стоял чур, а с четырёх сторон от него, за пределами ограды, возжигались священные костры. По-видимому, они были одновременно и жертвенными и обережными. Нередко у входа на капище зажигают два Огня (по одному с каждой стороны) – для очищения входящих в святилище участников обряда. Около этих Огней иногда ставят небольшие чуры «стражей». По обычаю, каждый человек, идущий на капище, проходит внутрь, меж этих костров. Выходят с капища подобным же образом: перед выходом поворачиваются лицом к чурам и жертвенному костру выказывая почтение. В древности священный Огонь, зачастую, горел в святилищах постоянно. Особые служители поддерживали Его, и того, кто позволил Огню погаснуть могли даже предать смерти. Так, например, Адам Олеарий, в 1654 году побывавший в Новгороде, писал: «Новгородцы, когда были ещё язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют "перун". И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырём. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днём, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью». Подобное же видим и у балтов, ближайших родственников славян - Густинская летопись говорит: «Во первых Перконосъ, си есть Перунъ, бяше у них старший бог, создан наподобие человече, ему же въ рукахъ бяше камень многоцветный аки огнь, ему же яко Богу жертвы приношаху и огнь неугасающiй зъ дубового древiя непрестанно паляху…» В настоящее время у русских родноверов огонь на капищах постоянно не поддерживается; балты же стараются по мере сил своих следовать этой древней традиции. В путевых заметках волхва Велимира (община «Коляда Вятичей») о путешествии в Литву на слёт литовского фольклорного общества «Ромува» сказано, что священный Огонь, поддерживаемый жрицами, горел семь суток – в течение всего времени слёта… Согласно обычаю, не следует заливать священный Огонь водой (потому ещё до недавних пор пожар, загоревшийся от молнии, гасили квасом). В «Книге Велесовых Сказов» приводится миф, объясняющий эту традицию: «Рекут, что некогда – в стародавние-незапамятные времена – были Огнь да Вода аки муж да жена: вместе хозяйство вели, одну Долю делили. Да вот незадача: не было промеж ними доброго Лада. Огнь-то, вишь, всё ввысь – ко Небушку рвался, светлым братьям своим Сварожичам навстречь, а Вода-то – всё по оврагам да буеракам стелилась, во низины Земные пути-дороги свои торила. Так, долго ли коротко ли, но завязалась меж ними лютая вражда, как то часто с супругами и поныне случается, и разошлись Огонь да Вода в разные стороны. (Одни рекут – навсегда; другие – до тех пор, пока Явь с Навью вновь воедино не сойдутся, как то было на Заре Мира…) Потому, когда какой неразумный человек льёт Воду на Огнь, напоминает он тем самым неуживчивым супругам о давней вражде их: Огнь холодит, Воду мутит – Богов Родных гневит. Тогда вспоминают Огнь да Вода все прежние обиды свои да ещё пуще злятся друг на друга: Огнь златы кудри свои чернит, а Вода на него лютой змеёю шипит… ». ОГОНЬ ВО ДОМУ Гой ты, Огнь честной! Ты, Чур небесной! Охраняеше, сберегаеше, Коло посолонь возжигаеше! (из «Вещего Словника») В доме у славянина – два святых места: Красный Кут (угол) да Печной Кут, и в каждом из них возжигается Огонь, что такоже священен для всякого родновера…. Красный угол – Место Богово, малое домашнее капище. О том, как следует обустраивать Красный кут, многое написано людьми Вещими, посему я ограничусь лишь кратким его описанием. На полочку или иное возвышение стелется рушник, на нём стоят - изображения Богов и Предков, неподалёку, рядом или перед ними ставится свеча или маслянный светильник. Иногда в Красный Кут кладут небольшой камень – малый Алатырь. Огонь в Красном углу возжигают во время домашних обрядов (личных или семейных), на коих славят Богов, поминают Предков и т.д. Треба, обычно не приносится (из-за малой величины Огня). Семейные обряды проводит глава семьи. В некоторых местностях, глава семьи проводящий обряды, так и звался - Огнищанин, на личных обрядах – всякий сам себе жрец…. Огонь, возжигаемый во Печном куту (в печи), такоже весьма почитаем. На Огне печи (а в более ранние времена – на Огне домашнего очага) приготовляется пища, Он дарует тепло, хранит дом от всякого лиха... Оттого Предки наши чтили Огонь: даже сказать худое слово близ Него было немыслимо. В знак почтения к Огню, садясь за стол, кладут в пламя кусочек пищи. Огонь в печи, по обычаю, следует непрерывно поддерживать (вечером загребают горячие угли в угол печи и засыпают их золой, а утром – раздувают пламя). Предки наши на ночь в печь нередко клали полено и ставили горшок с водой – чтобы Огню было что есть и пить. На Украине, в Польше и в Белоруссии был известен такой обычай: вынув испечённый хлеб или другую приготовленную пищу из печи, следует положить туда одно, два, или три полена. Согласно поверьям, по ним человек ушедший в навь... переходит через огненную реку. По-видимому, поленья – благодарственная жертва Огню (за приготовление пищи). Сохраняемые в печи угли, наши Предки старались не давать в другой дом (считалось, что от этого семью может покинуть достаток и благополучие). При переезде из одного дома в другой переносили с собой угли из старого жилища (горшок, в который клали угли при переносе, потом разбивали – так как обрядовая посуда не должна использоваться в быту). К сожалению, мало у кого из современных жителей городов есть печь или очаг. Но, подобно тому, как Пращуры наши чтили Огонь очага, следует нам почитать всякий бытовой костёр, который мы разводим на родноверческих праздниках, в походе или просто на отдыхе. Ведь этот Огонь такоже греет нас и хранит…. Честь и слава Ему! Во завершение рассказа об Огне во дому приведу быличку из «Книги Велесовых Сказов». Пусть всякий прочтёт её да задумается… СКАЗ О ДВУХ ОГНЯХ: «Как-то разговорились промеж собою два Огня: - Ух, брате, и погуляю же, поярюсь я скоро! – речёт один из них. - Отчего удумал тако? - Да больно уж хозяева худые: печь растапливают – худые словеса рекут, лучины затепливают – худые словеса рекут, Священный Огнь в Красном Куту возгнетают – и там ругаются! - Коли так, то и поярись. Токмо колеса тележного не тронь моих хозяев, кое на твоём дворе лежит. Бо мои-то хозяева – добрые: и печь растопляют – доброе слово возрекут, и лучины возжигают – добро говорят. А про Кутный Огнь и говорить нечего, – хозяин завсегда пред ним Вещее Слово скажет!.. Как было сказано, так и приключилось: дом да двор худых хозяев сгорел подчистую, и только лишь чужое колесо тележное осталось лежать, как есть – нетронутым… » ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОГОНЬ Злату Сваргу освети, погребальный костёр! Я в последний раз взгляну на родные поля Вместе с дымом подымусь, порасправлю крыла Над просторами Земли – Неба синий шатёр (волхв Велеслав) Издревле Предки наши сжигали мёртвых на погребальных кострах – крадах, отправляя умерших сородичей в Иной Мир через священное пламя… Арабский путешественник Ахмет ибн Фадлан (живший в X веке) в своих путевых заметках приводит слова одного из русов, так объяснявшего этот обычай: «Вы, арабы, глупый народ, ибо вы берёте милейшего и почтеннейшего для вас из людей и бросаете его в землю, где его съедают пресмыкающиеся и черви; мы же сжигаем его в огне, в одно мгновение, и он в тот же час входит в ирий». Насильственно введённое на Руси христианство, разумеется, уничтожило обряд огненного погребения – как и многое другое в народной культуре… Даже мы, современные родноверы, вынуждены хоронить умерших единоверцев в земле или же сжигать их тела в крематории. Крайне редко в наши дни можно увидеть древний обряд огненного погребения во всей его красоте и величии… Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что обычай хоронить мёртвых в земле, не сжигая их, такоже был известен нашим предкам, а к началу XI века у восточных славян он стал преобладающим. Замещение трупосожжения трупоположением лишь частично обусловлено христианизацией: отказываться от огненного погребения наши предки начали ещё в IX веке, а нательные кресты, иконки и прочая христианская символика появляются в древнерусских деревенских курганах лишь на рубеже XII-XIII веков. В.С. Казаков, известный исследователь славянской Традиции, предположил, что этот переход связан с желанием призвать души Предков в мир Яви, дабы поддержать древние обычаи. По его мнению, если родственники хотели, чтобы душа умершего навсегда осталась в Ирии, они совершали огненное погребение; если же хотели, чтобы душа переселилась в одного из потомков, то хоронили тело в земле. Версия эта весьма спорна, поскольку в IX-X веках на восточнославянских землях подавляющее большинство населения чтило обычаи Пращуров, а сожжение тела отнюдь не означает невозможность нового воплощения. В индийской Традиции принято сжигать мёртвых, но этот обряд никоим образом не отменяет будущее переселение души в новое тело… «Повесть Временных Лет» так описывает огненное погребение у славян: «И аще къто умьряше, творяху тризнy над нимь. И посемь сътворяху краду велику и възложаху на крадy мьртвьца и съжьжаху. Посемь, събравъше кости, въложаху в судину малу и поставляху на стълпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании, не ведуще закона божия, нъ творяще сами собе закон». Погребальная крада, на коей сжигали умерших, представляла собой прямоугольный сруб из брёвен, высотой примерно по плечи человека. (Самое подходящее дерево для крады – дуб; не используется – осина дерево Марены). Пространство внутри сруба заполнялось ветками, соломой и тому подобными легковоспламеняющимися материалами. На верх крады возлагали домовину (домик, ладью или лодку), в коей лежал умерший (обычно – головой на запад). Вокруг погребального костра сооружали ограду (плетень из прутьев), к которой прикладывали солому (снопы). Во время сожжения умершего погребальный костёр окружало огненное кольцо… В домовину к покойному клали милодары (подарки), его личное оружие, и прочие вещи, которые могли (по представлениям наших Предков) понадобиться ему в Ином Мире. Нередко вместе с умершим на Тот Свет отправляли его собаку, коня, а иногда – и жену (но только, если она добровольно желала уйти в Иной Мир со своим мужем). Добровольность такого соумирания подтверждается множеством источников. Маврикий Стратег называет уход славянской женщины за своим мужем на Тот Свет добровольным, арабский путешественник Аль Масуди пишет, что женщины славян «желают своего сожжения», Ибн Фадлан сообщает, что жена умершего руса, сожжённая вместе с ним, сама вызвалась сопровождать своего мужа… После сожжения останки покойного собирали и сложив в погребальную урну, ставили на столп - в особую «избушку мёртвого», которую такоже нередко называют домовиной. По другому варианту обряда, над погребальной крадой насыпался курган (высота которого зависела от статуса покойного), на кургане же обычно ставился памятник – деревянный столб. Ибн Фадлан пишет об этом так: «Потом построили они что-то подобное круглому холму, вставили в середину большое дерево халандж, написали на нём имя человека и имя русского царя и удалились». Во завершение погребального обряда устраивалась поминальная страва (пиршество) и тризна (воинские состязания в честь умершего).

Поклонялись целому пантеону богов. В отдельных местностях они существенно различались. История сохранила более сотни имён, чьи функции вполне определённы и утилитарны. Принято считать, что боги Древней Руси разделялись на несколько уровней. Сначала - главный бог, за ним - боги Солнца, далее - боги житейского обихода, последние - силы тьмы.

Верховный бог и его пантеон

Рассмотрим подробнее, чем различались языческие боги Древней Руси.

Список возглавляет верховный бог славян - Род. Он располагается на вершине божественного пантеона. Род - родоначальник, творец и повелитель всего живого. Сам он не имеет физического тела и представляет собой бестелесный дух, существующий повсюду, не сотворённый и не имеющий начала и конца. Не правда ли, очень похоже на христианское, еврейское, мусульманское и индуистское представление о Боге? Род способен разражаться громом, метать молнии, проливать дождь. В его управлении жизнь и смерть, изобилие плодов земных и нищета. Ему подвластно всё. Его никто не видел, но он видит всех. Его имя и сейчас присутствует в словах, символизирующих самые главные наши ценности, - "родина", "родственник", "родник" (в смысле - чистая вода), "родия" (шаровая молния, то есть огонь), "рождение", "урожай" и т. д.

По могуществу и значимости за ним следует бог Солнца. В Древней Руси он имеет четыре испостаси: Коляда, Сварог, Ярило и Даждьбог. Все воплощения действуют по сезонам. Осенью, зимой, весной и летом люди ожидают от каждого из них соответствующей помощи. С каждым из них связаны ритуальные встречи и проводы, известные в народе как большие праздники-гулянья. Даже в настоящее время мы с удовольствием печём блины на Масленицу, плетём венки и жжём костры в ночь Святки.

Участие божественных сущностей в повседневной жизни

Боги Древней Руси, список которых весьма велик, - это таинственные сущности, оказывающие влияние на весь круговорот жизни. Они распределены на три ступени по авторитету среди других божеств и по значимости в житейских делах. Верхняя - боги, отвечающие за глобальные, общенациональные вопросы: войны, погоду, плодородие. Средняя - божества более локального управления - покровители ремёсел, женских забот, охоты и рыбалки, сельского хозяйства. Все они обликом подобны людям.

Самый низшая ступень отведена духовным сущностям, внешним видом существенно отличающимся от богов и людей. Это всевозможные лесные и домовые существа - русалки, лешие, домовые, кикиморы, упыри, банники и пр.

Коляда

Без Коляды, Ярилы, Купалы и Световида невозможно представить язычество Древней Руси. Боги, отвечающие за сезоны, начинают свой цикл с Коляды.

Коляда, или Хорс, царствует на земле с 22 декабря по - от зимнего солнцестояния до весеннего равноденствия. Это Солнце-младенец. Приветствуют его приход в декабре. Празднование длится две недели, до 7 января, в самый пик зимы, когда сельскохозяйственные работы не ведутся, а короткий световой день не располагает к рукоделию. Эти дни хорошо известны как Святки.

К праздникам специально откармливали и забивали скотину, открывали бочки с соленьями и квашениями. Запасливые хозяева излишки везли на ярмарки. Большая часть скотины как раз в эти сроки разрешалась от бремени телятами, козлятами, ягнятами. Взрослых животных пускали в пищу и продавали, а молочные матки с новорождёнными детёнышами довольствовались одной порцией. Всё было очень разумно и целесообразно.

Святки - самое весёлое время с песнями, играми, гаданиями, сватовством и свадьбами. Это дни и ночи безудержного веселья, дружеских посиделок, обильных застолий и совершенно законного ничегонеделанья. Коляду восхваляли специальными песнями - благодарили за сохранение запасов, просили тёплой, снежной зимы, здоровья себе, своим близким и домашней скотине. Было принято проявлять щедрость и милосердие к бедным с тем, чтобы Коляда и благодетелей не обошёл своей милостью.

Ярило

Далее следуют более взрослые солнечные боги Древней Руси. Список продолжает Ярило (Руевит, Яр, Яровит) - бог-Солнце юного возраста. Куда взглянет, там нива заколосится, где пройдёт, там полезные растения взойдут. Ярило отвечает и за плодородие животных. Его описывают как молодого парня, разъезжающего по небосклону на белом коне. В руках - лук и стрелы, ноги босы, на голове - венец из ржаных колосьев с полевыми цветами. Его время - с 21 марта, когда природа активно пробуждается от зимнего сна, и до 22 июня. Продовольственные запасы к этому времени совсем на исходе, а работы много. Весной день год кормит. Крестьяне пашут и засевают землю, высаживают на гнёзда кур, проверяют выпасы, приводят в порядок дома и хозяйственные постройки. Ритуалы, ублажающие Ярилу, проводятся сразу после дня весеннего равноденствия. Интенсивный труд заканчивается в день летнего солнцестояния, когда светило поворачивает вспять.

Даждьбог

Даждьбог, или Купайла, Купала, - бог в самом расцвете, зрелый мужчина. Его приход отмечают в самую длинную ночь в году - 22 июня. Боги Древней Руси, по преданию, любят шумные праздники. При проводах Ярилы и встрече Купалы устраивают игрища, сжигают чучело Ярилы, прыгают через костры, пускают по воде венки, ищут цветок папоротника и загадывают желания. Боги Древней Руси и славян реагируют на них добрым расположением.

Как известно, наши предки жили сытно и вольготно. Они умели и хорошо работать, и от души веселиться. В сезон Даждьбога земля отдаёт все соки посаженным в неё плодам. Длинный световой день и большое количество работы - заготовка сена, уборка первого урожая, заготовка плодов на зиму, ремонт и строительство жилья - требовали от наших предков самоотверженного труда. Летом работы много, но она не тяжела, когда Даждьбог помогает дождём и солнечными днями. 23 сентября, в день осеннего равноденствия, власть Даждьбога заканчивается.

Сварог

Четвёртый возраст бога Солнца наступает с днём осеннего равноденствия 23 сентября и заканчивается 22 декабря, в день зимнего солнцестояния. Бог Древней Руси Сварог, или Световид, - старый бог, муж Земли, отец Солнца, Даждьбога и богов самых значительных природных явлений. Даждьбогу он подарил огонь и дал власть метать громы и молнии. В сказаниях он представлен убелённым сединами старцем. Его время - период достатка, сытости и покоя. Народ три месяца наслаждается припасёнными плодами земли, играет свадьбы, устраивает ярмарки и ни о чём не печалится. По летописям, бог Древней Руси Сварог - высокий мужчина с четырьмя головами на четырёх шеях. Он смотрит на север, юг, запад и восток. В руке - меч, которым бог разит силы тьмы.

Перун

Перун - сын Сварога. В его руках - стрелы-молнии и лук-радуга. Облака - его лицо, борода и волосы, гром - глагол бога, ветер - дыхание, а дождь - оплодотворяющее семя. Викинги и варяги считали, что самый лучший бог в пантеоне - это, безусловно, Перун. Бог чего в Древней Руси сын Сварога и Земли? Наделённый крутым и переменчивым нравом, грозный и могучий Сварожич считается покровителем храбрых воинов. Он даёт им удачу в ратных делах и силу в противостоянии с любым противником.

Славяне приписывают ему любовь и покровительство кузнецам и пахарям. И те и другие выполняли самую тяжёлую работу, а Перун покровительствует всем, кто не чурается вкладывать физическую силу в свой труд.

Перун - бог войны в Древней Руси. Собираясь в боевые походы или ожидая нападения неприятеля, славяне приносили ему жертвы. Алтари, посвящённые Перуну, украшались военными трофеями, доспехами и оружием. Статую бога вырезали из ствола самого большого дерева. Перед ней разжигали костёр, на котором сжигали жертвенное животное. Танцы с дудками и трещотками сопровождали песни, содержащие слова просьбы о победе над врагом.

Велес

Велес - любимый бог земледельцев и скотоводов. Его ещё именуют скотским богом. Славяне не разделяли эти области крестьянского быта - у каждого была скотина, и все пахали землю. Велес (Волос, Месяц) - бог богатства. Первоначально Велес отождествлялся с Перуном. Он также повелевал тучами и был пастухом небесных овец, но впоследствии ему было предписано ухаживать и за земным стадом. Велес посылает дождь на поля и луга. После сбора урожая ему всегда оставляли один сноп нескошенным. Эта традиция также до сих пор сохранена. Именно боги Древней Руси Велес и Перун всегда были самыми почитаемыми народом. Ими клялись наши предки в верности и в честном слове. Об этом упоминается в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина.

Стрибог

Если проанализировать, каким богам поклонялись в Древней Руси с наибольшим усердием, то это по большей части боги стихийных сил природы. Для современных россиян большую трудность представляет не перепутать их между собой. Взять того же Стрибога. Как его отличить от Перуна, Велеса, Посвиста, Погоды и других повелителей ветра и дождя?

Стрибог - повелитель ветра, облаков, бурь и метелей. Он бывает и злым, и добрым. В руках бог держит рог. Он дует в него и вызывает стихию. От его ветра возникли музыка, песни и музыкальные инструменты. Понимание магического воздействия музыки на психику человека родилось из звуков природы - шума воды, листвы, посвиста и завывания ветра в трубах, расщелинах и среди деревьев. Всё это - оркестр Стрибога. Стрибогу молятся о дожде и о прекращении его, а также о стихании сильного ветра. Охотники просят его помощи перед походом за пугливым и чутким зверем.

Лада

Об этой богине сохранилось больше всего информации. Лада - женское воплощение верховного бога Рода. Её одежда - облака, а роса - слёзы. В утренней дымке - покрывале богини - движутся тени усопших, которых она ведёт в загробный мир.

Главный храм богини стоял на Ладожском озере. Верховную жрицу выбирали очень тщательно. Это можно сравнить с тем, как выбирают Далай-ламу. Сначала волхвы выделяли женщин, наиболее подходящих на роль матери-богини. Они должны были отличаться умом, красотой, ловкостью, силой и смелостью. Потом их дочерей, достигших пятилетнего возраста, собирали для проведения состязания. Несколько победительниц становились ученицами волхвов. Восемь лет они постигали тонкости различных областей знания, наук и ремёсел. В тринадцать лет их снова подвергали испытанию. Самая достойная становилась верховной жрицей - воплощением Лады, а остальные служили её свитой.

Жертвоприношения Ладе состояли из цветов, сплетённых в венки, и блинов или оладий. Их сжигали на ритуальном костре. Происходило это в праздник Ладодания. Самые лучшие юноши и девушки зажигали от жертвенного костра факелы и, передавая эстафету, разносили по всей Руси. В утро праздника жрица говорила речь. Она выходила к людям обряженная, в венке из самых красивых цветов. Считалось, что в этот момент сама входила в её тело и уста. Она говорила о том, что ждёт её соплеменников, как им жить, что можно и нужно делать, а что нельзя. Если она называла имя человека, то горе ему, если это было порицание. Весь род обращался против отвергнутого богиней. Она же могла и оправдать невинно обвинённого. Закончив речь, женщина опускалась на колени. Это было знаком, что небесная Лада покинула тело жрицы. Волхвы надевали на неё красивое платье, и начиналось веселье.

Лада - в первую очередь покровительница женщин. Под её защитой - домашний очаг, деторождение и любовь. Некоторые источники проводят параллель между славянской Ладой и римской Венерой.

Пятница - день, посвящённый Ладе. Женщины в пятницу отдыхали. Считалось, что любое дело, затеянное женщиной в этот день недели, будет пятиться, то есть тормозить все остальные работы.

Мокошь

Мокошь, или Макеша, - ещё одна богиня, охраняющая семейный очаг. В переводе со старославянского её имя означает "полный кошель". Мокошь - божество торговли, конечного урожая, уже имеющихся плодов, их реализации и наиболее правильного использования. Изваяние богини делается держащим в руках большой рог. Руки и голова её больше, чем у среднего человека, и непропорциональны относительно всего тела. Ей приписывают управление плодами земли. Поэтому ещё одно назначение Мокоши - управление судьбой.

Мокошь с особым интересом относится к ткачеству и прядению. Прядение нити во многих верованиях связывают с плетением судьбы. Говорят, что незаконченную кудель нельзя оставлять на ночь, не то Мокоша испортит пряжу, а значит, и судьбу. В некоторых северных регионах её считали богиней недоброй.

Параскева-Пятница

Богиня Параскева-Пятница - преемница Мокоши. Ходит она в белом платье. Покровительствует торговле и молодёжным гуляньям с играми, песнями и танцами. По этой причине пятница долгое время была на Руси базарным днём, когда женщинам нельзя работать. За неповиновение она может превратить ослушницу в лягушку.

Богиня отвечает за чистоту воды в колодцах, помогает находить подземные ключи. Чтобы Параскева-Пятница всегда помогала, женщины зашивают в свои передники кусочки шерстяной кудели.

Семаргл

Одним из самых древних и, если можно так сказать, стабильных богов является Семаргл. Этот бог входит в число семи наиболее почитаемых. Происхождение имени покрыто тайной. Другое название, Переплут, кажется более русским, но и его смысл за давностью лет утрачен. Смаргл - единственный бог, имеющий облик животного - крылатой собаки. Он выполняет функцию посредника между людьми и богами. Семаргл передаёт жертвоприношения. Он бог огня.

Некогда Семаргл принёс на землю ветку древа жизни. С тех пор он взял под своё покровительство семена и посевы. Он бог корней растений и умеет врачевать болезни.

Чернобог

Страшны лесные чащи, болота, омуты и пруды со стоячей водой. Много сказаний о различной нечисти, обитающей в них, сохранила Древняя Русь.

Славянские боги не все добры и приятны для русских людей. Таков Чернобог - повелитель сил зла, бог тьмы, болезней и несчастий. В его руках - копьё, а лицо исполнено злобы. Он властвует ночью. И хотя ему противостоит Белобог, но подчинённая Чернобогу, очень многочисленна и ненасытна. Это русалки, затягивающие в водяные омуты, лешие, путающие лесные тропинки, капризные домовые, хитрые банники.

Морена

Морена, или Маруха, - богиня зла и смерти. Она властвует холодной зимой, ненастной ночью, во время войн и эпидемий болезней. Её представляют в образе страшной женщины с чёрным лицом, костлявым телом, провалившимся курносым носом и длинными изогнутыми когтями. Её слуги - болезни. Во время боя она присасывается к раненым и выпивает их кровь. Морена никогда сама не уходит. Её прогоняет Перун. Во время праздника встречи бога Перуна славяне безжалостно уничтожают идол Морены.

Проникновение христианства в языческие ритуалы

Существует мнение, что христианство для русских менее близко, чем язычество. Не случайно, мол, за более чем тысячу лет мы так и не изжили множества старинных обычаев, как то: празднование Масленицы, ритуалы свадеб, угождение домовому, вера в чёрную кошку, бабу с пустым ведром и пр. Тем не менее целесообразность введения новой религии не вызывает сомнения. Во времена князя Владимира, окрестившего Русь, была великая разобщённость между отдельными княжествами и племенами. Примирить всех могла только общая идеология. Такой скрепляющей силой стало христианство. Его ритуалы, время проведения праздников и постов органично вписали в годовой круговорот житейских дел и бытового уклада, а христианские святые не менее действенно помогают в насущных вопросах верующим, принявшим крещение во имя Иисуса Христа. Само слово «православие» пришло из Древней Руси. Боги славян помогали нашим предкам не хуже христианских святых. Обращение к ним и было правым словом, то есть православием.

Неприятие многими из нас нынешней формы православия - это неприятие церковных чиновников, наживающихся неправедным способом. В дохристианские времена тоже были жрецы, сплетавшие интриги и богатевшие на подношениях, полученных хитростью.

Боги Древней Руси и славян время от времени меняли свои функции и из добрых превращались в злых, переходили из одной ипостаси в другую. Их родословная во многих местностях различалась. Это создавало конфликтные ситуации. Великие боги Древней Руси никуда не исчезли, как не исчез единый Бог - творец всего мира. Просто они стали называться другими именами - именами христианских святых, а во главе божественного пантеона - сын Творца, Иисус Христос, мученически умерший на кресте, дабы искупить наши грехи. Он принёс Новый Завет - закон любви людей друг к другу. Этого не было до него. В прежние времена споры решала только физическая сила. Правильно понять и принять этот закон - то, чему мы должны учиться и учить своих детей. Если языческие боги Древней Руси, список которых с различными воплощениями и трансформациями, а также в разбивке на местности превышает сотни, часто служили причиной распрей между отдельными родами, то христианские святые никогда не были причиной разобщённости между христианами разных конфессий.

Отрывки из изборника: «ПОЧИТАНИЕ ОГНЯ В СЛАВЯНСКОЙ ТРАДИЦИИ»

Эпиграф ко всему изборнику: Огонь - царь, вода – царица, земля – матушка, небо – отец, дождь – кормилец, солнце – князь, луна – княгиня (русская поговорка).

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Песней я зову Агни,
Очищающего, достойного молитв!
(из гимнов Ригведы).

Издревле Огонь почитался нашими предками. Огонь, горевший на капищах и в домах, уносивший к Богам требы и души умерших, не был для них просто "реакцией горения"... Огонь для славянина – святыня. И даже более: Огонь для славянина – Бог - Сварожичъ... Так ведали наши Предки и мы.

Мудрые рекут, что Огонь, как одна из вселенских Стихий, имеет множество проявлений. Есть Огонь Небесный: Солнце ясное, звёзды частые, перуновы стрелы – молнии (иногда говорят, что молнии – Огонь, связующий Небо и Землю). Есть Огонь Земной – пламя священных костров и очагов, свечей и лесных пожаров. Есть Огонь Подземный – во Нижнем Мире да в недрах Земли-Матери бушующий. Есть, такоже, и Огонь Внутренний, Духовный, что в каждом живом существе горит... Но Речь пойдёт только о Земном Огне. Кроме того, оговорюсь: сведения, здесь представленные, не претендуют на полноту (ибо славянская Традиция необъятна) и "абсолютную истинность" (человеку, как известно, свойственно ошибаться). Тем не менее, в этой работе есть частица Веды Огня...

Огне, стани, Огне яре
Светло буди Боже с нами!
Рости, светлы Огне яре
Тако буди Боже с нами!
(из «Вещего Словника»)

Имена Огня суть:
Огонь, Огнебог.
Семаргл. Так именует Огнебога "Велесова Книга": "А вот сам по себе Огнебог Семаргл - общий, ярый, быстророждённый, чистый".
Рарог - огнепёрый Сокол. Западнославянское имя (у чехов - Рарог, у словаков - Рарашек; существует мнение, что имя Рюрика, основателя русской великокняжеской династии, является одним из вариантов произношения слова "Рарог").
Сварожич. (это имя использовали балтийские славяне; однако, оно вполне может быть общеславянским. Как, впрочем, и ряд других).
Знич, Жиж (белорусские имена). По одной из версий, Жиж – Бог не Земного, а Подземного Огня.
Семиглав, Семик, Руевит. Эти имена приводит В.С. Казаков в своей книге "Мир Славянских Богов". Первые два имени, предположительно, - варианты имени Семаргл. Руевит - Божество западных славян.
Агуня, Огник. По сведениям Ю.П. Миролюбова, эти имена Огня употреблялось на юге России ещё в конце XIX - начале XX веков.

Знаки Огня суть:
Равносторонний крест (прямой либо косой):
Крада:
Оберег-подвеска в виде перевёрнутого петушиного гребня с семью зубцами.

Треба Огню: дрова, хлеб, жир, масло, благовония... Это, разумеется, далеко не все возможные виды требы. Главное - чтобы треба была от Сердца чистого.

Священные птицы Огнебога: сокол, петух (особенно - красный). До сих пор в русском языке словосочетание "красный петух" может обозначать огонь или пожар. Взять хотя бы выражение "пускать красного петуха" (поджигать дом). Существуют также старинные загадки: "Красный кочеток по нашестке бежит", "беленький кочет по шестику ходит", означающие огонь и лучину...

Священное животное Огнебога: ягнёнок (согласно Ю.П. Миролюбову). В своей книге «Ригведа и язычество», Миролюбов пишет: «Агни – божество огня, но ягнёнок по-древнеславянски «агнц», отсюда - ягнёнок как бы «дитя Агни», посвящённое ему, и принесение его в жертву – акт слияния агнца с Агни. «Баба-Яга» в сказках - служительница этого Бога Ягни-Агни, ибо корень «яг» или «аг» значит «огонь». Огнебог славян - всё тот же Агни-Бог, иным словом - Огонь».

Сказы об Огне:
Славянские сказы гласят, что Огнебог - один из трёх сыновей Сварога (Бога Неба).

(Одно из его имён, а точнее, отчество (Сварожич) – прямо указывает на это). Братья Огнебога - Перун-Громовержец и светлый Даждьбог.

Отец отковал Перуну Громовую Шестилепестковую Булаву (иные говорят – Громовую Секиру) и Стрелы-Молнии. Даждьбог получил Золотой Щит – Солнце Красное. Агуне же, младшему из братьев, не досталось подарка, ибо Сварог ждал, пока его младший сын немного подрастёт. Тогда Огнебог решил взять его сам: вынес из отцовской Кузни уголёк, хранивший в себе частицу Небесного Огня, и ушёл с ним на Землю. За это Бог Неба повелел Агуне вечно пребывать в мире людей и закрыл ему дорогу на Небо…. Пламя же, принесённое Агуней, горит и поныне на Земле нашей, вздымаясь к Небесам. И, поистине, это пламя и есть САМ ОГНЕБОГ, стремящийся назад – в Верхний Мир...
Иные рекут, что Огнебогу никто не запрещал возвращаться на Небо и никакого уголька из Кузни Сварожьей Он не похищал. Просто Огонь Сварожич по своей воле решил остаться с людьми, дабы хранить и оберегать их.
Бус Кресень, один из основателей современного родноверческого движения, в своей книге «Песни Птицы Гамаюн» приводит такой сказ об Огне. Семаргл-Огнебог бился на Земле с лютым Чёрным Змеем, но не хватило силы его, чтобы одолеть ворога. Тогда померкло Солнце, погрузившись в воды морские, затопила мгла Землю-Матушку, а Семаргл скрылся от Змея в Кузне своего отца – Сварога. Стал Сварог ковать булатный плуг, а Стрибог (Бог Ветров) и Семаргл помогали ему…. Змей же, тем временем, взлетел на Небо и объявил себя владыкой всей Вселенной. Но ответили ему Боги Светлые: «Лютый Чёрный Змей, повелитель тьмы - пролижи скорей три Небесных Свода – все три двери в Небесную Кузницу! Мы тотчас на язык тебе сядем, станешь ты тогда всей Вселенной царь!» Покуда лизал ворог двери в Кузню Сварожью, отковали Боги плуг булатный, а когда пролизал Змей дверь последнюю – схватили Его за язык клещами раскалёнными, запрягли в плуг и пахали им Землю-Мать: поделили Её на царство Сварога и Змеево царство….

ОГОНЬ НА КАПИЩЕ

Гори, Огне, ясно, чтобы не погасло!
Огне яснокрыле во Сварожьей Силе!
Сполохи горючи, разгоните тучи
Осветите Небо, вознесите требу
Со капища свята до Божеска Града
От Земли Родной до Сварги Златой!
(из «Вещего Словника»)

Священный Огонь на славянском капище возжигается почти на каждом обряде. Чаще всего именно Он является сакральным центром святилища: на большинстве современных родноверческих капищ в середине находится кострище, чуры же (Кумиры) Богов Родных обычно располагают у края. Впрочем, устройство святилищ может различаться: если капище посвящено только одному Богу, то в центре иногда ставят Его изображение, а Огонь разжигают рядом с чуром. В древности посреди капища часто ставили чур, а священный Огонь возжигали во рвах, окружавших святилище. Известный историк и археолог Б.А. Рыбаков в своей книге "Язычество Древней Руси" приводит описания многих славянских капищ, устроенных именно таким образом. Вот, к примеру, описание капища в Ржавинцах:
" Рассмотренное святилище представляло в языческую пору во время славления и празднеств величественную картину. Святилище на холме, над селением, расположенным у подножья. Во время обряда жертвоприношения холм был увенчан двумя огромными огненными коронами капища и требища (с внешней стороны большого вала). "Горят костры горючие,
кипят котлы кипучие...". В центре, на самой высокой точке капища, освещённый огнём круговой крады возвышался над всем четырёхгранный каменный Кумир. Всё это оживлялось сотнями людей в белых ритуальных одеждах с вышивкой..." Однако, это не единственно возможное традиционное устройство славянского святилища: в этой же книге Рыбакова есть сведения о капищах, в центре коих находился чур с огненным жертвенником или же только жертвенник.
Основное назначение Огня во время обряда - быть посредником между Богами и людьми, принимать требы и уносить их к Богам (или же Предкам) - ведь Огонь передаёт Силу, и это свойство Его известно с глубокой древности... Кроме того, Огонь защищает (прежде всего во Нави, или, как сказали бы современные любители тайнознатства, «на тонком плане») и очищает от вредных навных воздействий.

Существует две основных разновидности священных костров: крес (либо "клин") и крада (слово "крес" в древнерусском языке означало "огонь", а словом "крада" называли священный костёр: жертвенный либо погребальный). При складывании креса дрова составляются клином (в форме конуса), в середине же костра воткнут шест ("ост"). Крада - костёр в виде сруба (сложенный "колодцем"). Крада, как правило, возжигается на обрядах, связанных с поминовением Предков (ибо по виду напоминает погребальный костёр), крес же - на прочих обрядах. Так как Огонь в славянской Традиции является ещё и земным воплощением Солнца, Его знаком, в некоторых родноверческих общинах зимой складывают малый крес, а летом - большой...

Значение Огня в славянской обрядности настолько велико, что иногда всё капище заменяется одним лишь священным костром. Так, например, участники движения "Тропа Троянова" проводят обряд огненного жертвоприношения следующим образом. Складывается костёр (обычно – клином; ост креса «троповцы» называют «костромой»), все встают во единое коло вокруг него. Затем возжигается Огонь, и каждый участник обряда кладёт в Него кусочек хлеба со словами: «Прими и научи! Прими и защити! Прими и благослови!» После – иногда поют народные песни, оставаясь в кругу и положив руки друг другу на плечи…. Обряд огненного жертвоприношения на «Тропе» называют собуткой. Слово это происходит от понятия «событие»: совместное бытие, собрание. В Польше есть священная гора Собутка, на которой ещё в глубокой древности славяне устраивали моления Богам.

Огонь на капище может использоваться и для защиты. Именно этой цели служат обережные костры, возжигаемые по окружности капища; обычно таких костров четыре или восемь, и расположены они по сторонам света. В.С. Казаков в своей работе «Славянское обрядовое питание» приводит рисунок святилища Радимичей (одного из восточнославянских союзов племён), сделанный по данным археологических раскопок. В центре этого древнего капища стоял чур, а с четырёх сторон от него, за пределами ограды, возжигались священные костры. По-видимому, они были одновременно и жертвенными и обережными.
Нередко у входа на капище зажигают два Огня (по одному с каждой стороны) – для очищения входящих в святилище участников обряда. Около этих Огней иногда ставят небольшие чуры «стражей». По обычаю, каждый человек, идущий на капище, проходит внутрь, меж этих костров. Выходят с капища подобным же образом: перед выходом поворачиваются лицом к чурам и жертвенному костру выказывая почтение.

В древности священный Огонь, зачастую, горел в святилищах постоянно. Особые служители поддерживали Его, и того, кто позволил Огню погаснуть могли даже предать смерти. Так, например, Адам Олеарий, в 1654 году побывавший в Новгороде, писал: «Новгородцы, когда были ещё язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, т. е. богом огня, ибо русские огонь называют "перун". И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырём. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днём, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью».
Подобное же видим и у балтов, ближайших родственников славян - Густинская летопись говорит: «Во первых Перконосъ, си есть Перунъ, бяше у них старший бог, создан наподобие человече, ему же въ рукахъ бяше камень многоцветный аки огнь, ему же яко Богу жертвы приношаху и огнь неугасающiй зъ дубового древiя непрестанно паляху…»
В настоящее время у русских родноверов огонь на капищах постоянно не поддерживается; балты же стараются по мере сил своих следовать этой древней традиции. В путевых заметках волхва Велимира (община «Коляда Вятичей») о путешествии в Литву на слёт литовского фольклорного общества «Ромува» сказано, что священный Огонь, поддерживаемый жрицами, горел семь суток – в течение всего времени слёта…
Согласно обычаю, не следует заливать священный Огонь водой (потому ещё до недавних пор пожар, загоревшийся от молнии, гасили квасом). В «Книге Велесовых Сказов» приводится миф, объясняющий эту традицию: «Рекут, что некогда – в стародавние-незапамятные времена – были Огнь да Вода аки муж да жена: вместе хозяйство вели, одну Долю делили. Да вот незадача: не было промеж ними доброго Лада. Огнь-то, вишь, всё ввысь – ко Небушку рвался, светлым братьям своим Сварожичам навстречь, а Вода-то – всё по оврагам да буеракам стелилась, во низины Земные пути-дороги свои торила.
Так, долго ли коротко ли, но завязалась меж ними лютая вражда, как то часто с супругами и поныне случается, и разошлись Огонь да Вода в разные стороны. (Одни рекут – навсегда; другие – до тех пор, пока Явь с Навью вновь воедино не сойдутся, как то было на Заре Мира…)
Потому, когда какой неразумный человек льёт Воду на Огнь, напоминает он тем самым неуживчивым супругам о давней вражде их: Огнь холодит, Воду мутит – Богов Родных гневит. Тогда вспоминают Огнь да Вода все прежние обиды свои да ещё пуще злятся друг на друга: Огнь златы кудри свои чернит, а Вода на него лютой змеёю шипит… ».

ОГОНЬ ВО ДОМУ

Гой ты, Огнь честной!
Ты, Чур небесной!
Охраняеше, сберегаеше,
Коло посолонь возжигаеше!
(из «Вещего Словника»)

В доме у славянина – два святых места: Красный Кут (угол) да Печной Кут, и в каждом из них возжигается Огонь, что такоже священен для всякого родновера…. Красный угол – Место Богово, малое домашнее капище. О том, как следует обустраивать Красный кут, многое написано людьми Вещими, посему я ограничусь лишь кратким его описанием. На полочку или иное возвышение стелется рушник, на нём стоят - изображения Богов и Предков, неподалёку, рядом или перед ними ставится свеча или маслянный светильник. Иногда в Красный Кут кладут небольшой камень – малый Алатырь. Огонь в Красном углу возжигают во время домашних обрядов (личных или семейных), на коих славят Богов, поминают Предков и т.д. Треба, обычно не приносится (из-за малой величины Огня).

Семейные обряды проводит глава семьи. В некоторых местностях, глава семьи проводящий обряды, так и звался - Огнищанин, на личных обрядах – всякий сам себе жрец….
Огонь, возжигаемый во Печном куту (в печи), такоже весьма почитаем. На Огне печи (а в более ранние времена – на Огне домашнего очага) приготовляется пища, Он дарует тепло, хранит дом от всякого лиха... Оттого Предки наши чтили Огонь: даже сказать худое слово близ Него было немыслимо.

В знак почтения к Огню, садясь за стол, кладут в пламя кусочек пищи. Огонь в печи, по обычаю, следует непрерывно поддерживать (вечером загребают горячие угли в угол печи и засыпают их золой, а утром – раздувают пламя). Предки наши на ночь в печь нередко клали полено и ставили горшок с водой – чтобы Огню было что есть и пить. На Украине, в Польше и в Белоруссии был известен такой обычай: вынув испечённый хлеб или другую приготовленную пищу из печи, следует положить туда одно, два, или три полена. Согласно поверьям, по ним человек ушедший в навь... переходит через огненную реку. По-видимому, поленья – благодарственная жертва Огню (за приготовление пищи). Сохраняемые в печи угли, наши Предки старались не давать в другой дом (считалось, что от этого семью может покинуть достаток и благополучие). При переезде из одного дома в другой переносили с собой угли из старого жилища (горшок, в который клали угли при переносе, потом разбивали – так как обрядовая посуда не должна использоваться в быту).
К сожалению, мало у кого из современных жителей городов есть печь или очаг. Но, подобно тому, как Пращуры наши чтили Огонь очага, следует нам почитать всякий бытовой костёр, который мы разводим на родноверческих праздниках, в походе или просто на отдыхе. Ведь этот Огонь такоже греет нас и хранит…. Честь и слава Ему!
Во завершение рассказа об Огне во дому приведу быличку из «Книги Велесовых Сказов». Пусть всякий прочтёт её да задумается…

СКАЗ О ДВУХ ОГНЯХ:
«Как-то разговорились промеж собою два Огня:
- Ух, брате, и погуляю же, поярюсь я скоро! – речёт один из них.
- Отчего удумал тако?
- Да больно уж хозяева худые: печь растапливают – худые словеса рекут, лучины затепливают – худые словеса рекут, Священный Огнь в Красном Куту возгнетают – и там ругаются!
- Коли так, то и поярись. Токмо колеса тележного не тронь моих хозяев, кое на твоём дворе лежит. Бо мои-то хозяева – добрые: и печь растопляют – доброе слово возрекут, и лучины возжигают – добро говорят. А про Кутный Огнь и говорить нечего, – хозяин завсегда пред ним Вещее Слово скажет!..
Как было сказано, так и приключилось: дом да двор худых хозяев сгорел подчистую, и только лишь чужое колесо тележное осталось лежать, как есть – нетронутым… »

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОГОНЬ

Злату Сваргу освети, погребальный костёр!
Я в последний раз взгляну на родные поля
Вместе с дымом подымусь, порасправлю крыла
Над просторами Земли – Неба синий шатёр
(волхв Велеслав)

Издревле Предки наши сжигали мёртвых на погребальных кострах – крадах, отправляя умерших сородичей в Иной Мир через священное пламя… Арабский путешественник Ахмет ибн Фадлан (живший в X веке) в своих путевых заметках приводит слова одного из русов, так объяснявшего этот обычай: «Вы, арабы, глупый народ, ибо вы берёте милейшего и почтеннейшего для вас из людей и бросаете его в землю, где его съедают пресмыкающиеся и черви; мы же сжигаем его в огне, в одно мгновение, и он в тот же час входит в ирий». Насильственно введённое на Руси христианство, разумеется, уничтожило обряд огненного погребения – как и многое другое в народной культуре… Даже мы, современные родноверы, вынуждены хоронить умерших единоверцев в земле или же сжигать их тела в крематории. Крайне редко в наши дни можно увидеть древний обряд огненного погребения во всей его красоте и величии… Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что обычай хоронить мёртвых в земле, не сжигая их, такоже был известен нашим предкам, а к началу XI века у восточных славян он стал преобладающим. Замещение трупосожжения трупоположением лишь частично обусловлено христианизацией: отказываться от огненного погребения наши предки начали ещё в IX веке, а нательные кресты, иконки и прочая христианская символика появляются в древнерусских деревенских курганах лишь на рубеже XII-XIII веков. В.С. Казаков, известный исследователь славянской Традиции, предположил, что этот переход связан с желанием призвать души Предков в мир Яви, дабы поддержать древние обычаи. По его мнению, если родственники хотели, чтобы душа умершего навсегда осталась в Ирии, они совершали огненное погребение; если же хотели, чтобы душа переселилась в одного из потомков, то хоронили тело в земле. Версия эта весьма спорна, поскольку в IX-X веках на восточнославянских землях подавляющее большинство населения чтило обычаи Пращуров, а сожжение тела отнюдь не означает невозможность нового воплощения. В индийской Традиции принято сжигать мёртвых, но этот обряд никоим образом не отменяет будущее переселение души в новое тело…

«Повесть Временных Лет» так описывает огненное погребение у славян: «И аще къто умьряше, творяху тризнy над нимь. И посемь сътворяху краду велику и възложаху на крадy мьртвьца и съжьжаху. Посемь, събравъше кости, въложаху в судину малу и поставляху на стълпе на путьх, еже творять Вятичи и ныне. Сиже творяху обычая и Кривичи и прочий погании, не ведуще закона божия, нъ творяще сами собе закон».

Погребальная крада, на коей сжигали умерших, представляла собой прямоугольный сруб из брёвен, высотой примерно по плечи человека. (Самое подходящее дерево для крады – дуб; не используется – осина дерево Марены). Пространство внутри сруба заполнялось ветками, соломой и тому подобными легковоспламеняющимися материалами. На верх крады возлагали домовину (домик, ладью или лодку), в коей лежал умерший (обычно – головой на запад). Вокруг погребального костра сооружали ограду (плетень из прутьев), к которой прикладывали солому (снопы). Во время сожжения умершего погребальный костёр окружало огненное кольцо… В домовину к покойному клали милодары (подарки), его личное оружие, и прочие вещи, которые могли (по представлениям наших Предков) понадобиться ему в Ином Мире. Нередко вместе с умершим на Тот Свет отправляли его собаку, коня, рабов, а иногда – и жену (но только, если она добровольно желала уйти в Иной Мир со своим мужем). Добровольность такого соумирания подтверждается множеством источников. Маврикий Стратег называет уход славянской женщины за своим мужем на Тот Свет добровольным, арабский путешественник Аль Масуди пишет, что женщины славян «желают своего сожжения», Ибн Фадлан сообщает, что жена умершего руса, сожжённая вместе с ним, сама вызвалась сопровождать своего мужа…
После сожжения останки покойного собирали и сложив в погребальную урну, ставили на столп - в особую «избушку мёртвого», которую такоже нередко называют домовиной. По другому варианту обряда, над погребальной крадой насыпался курган (высота которого зависела от статуса покойного), на кургане же обычно ставился памятник – деревянный столб. Ибн Фадлан пишет об этом так: «Потом построили они что-то подобное круглому холму, вставили в середину большое дерево халандж, написали на нём имя человека и имя русского царя и удалились». Во завершение погребального обряда устраивалась поминальная страва (пиршество) и тризна (воинские состязания в честь умершего).
Огненного погребения удостаивались только свободные люди (хотя раба могли сжечь вместе с хозяином его), не запятнавшие себя при жизни недостойным поведением. Ибн Фадлан сообщает, что «Если же (рус) умирает, то они его сжигают, а если он раб, то оставляют его в этом положении, пока не съедают его собаки и хищные птицы». Он же пишет о казни за прелюбодеяние: «А кто из них совершит прелюбодеяние, кто бы он ни был, то заколотят для него четыре сошника, привяжут к ним обе его руки и обе ноги и рассекут топором от затылка до обоих его бёдер. И таким же образом они поступают и с женщиной. Потом каждый кусок его и её вешается на дерево…». Ритуальное расчленение применялось не только по отношению к прелюбодеям – так же казнили и за другие тяжёлые преступления. По мнению Михаила Серякова, одного из видных современных исследователей Традиции, такая казнь одновременно являлась и жертвоприношением, долженствовавшим восстановить вселенскую гармонию, нарушенную преступником. Серяков (подобно академику Б.А. Рыбакову) считает, что огненное погребение гарантировало умершему попадание в ирий – вне зависимости от его деяний на земле. Поэтому, по мнению исследователя, славяне не сжигали разбойников и татей, чтобы лишить их посмертного восхождения в ирий. Однако, запрет на сжигание недостойных можно объяснить иначе: нежеланием осквернять священный Огонь. Существование же у славян идеи посмертного воздаяния подтверждается многими источниками. Так, например, в договоре князя Игоря с византийцами есть слова: «А иже преступить се от страны нашея (…) и да будеть рабъ въ весь векъ в будущий». Налицо пожелание наказания (и да будеть рабъ) в будущей жизни за клятвопреступление в этой. Мотив посмертного воздаяния за грехи часто встречается в славянском фольклоре, при этом воздаянием не обязательно являются пекельные муки. Так, например, в волынском Полесье бытовало представление, что иногда Бог, в наказание за жизнь не по Покону общепринятому, вселяет душу умершего человека в тело животного. Идея явно нехристианская. Впрочем, и представление о Пекле вполне может быть исконно славянским: в IX веке болгарские славяне (по свидетельству, опять же, арабского автора) так объясняли сожжение вместе с умершим его слуг и свиты: «Мы сжигаем их в этой жизни, чтобы они не были сожжены в загробной жизни». Под «слугами и свитой» здесь, скорее всего, подразумеваются рабы или же свободные люди, давшие обет соумирания со своим хозяином. Хотя, быть может, у болгарских славян того времени любой слуга обязан был отправиться на Тот Свет вместе с хозяином. Ещё одним доводом в пользу существования у наших Пращуров представления о посмертном воздаянии является присущая славянской традиционной культуре идея «тяжести безсовестных поступков». Эта тяжесть (по некоторым фольклорным данным) мешает человеку после смерти взобраться на высокую гору, на коей находится ирий. Кроме того, согласно традиционным народным воззрениям, она же не даёт перейти по узкой жёрдочке через огненную яму или огненный ров. На этой идее основан один из вариантов испытания Огнём, зафиксированный в фольклоре. Так, например, в белорусской сказке «Искорка Парубок Девичий сын» главный герой добывает царю невесту, после чего царь устраивает ему испытание: «етый царь окружив свой дом и пыкопав канавы и напалив огнём большим. Потом и говорить: а што, Искорка Парубок, – жив ты зь естой девицыю, покуль довёв сюды? – Не, каеть, ня жив. Ну, коли ня жив – положив сухую былинку – дык пярейдиш чириз былину, а коли жив, дык и ни пярейдиш». Аналогичный мотив есть в русской сказке «Иван Быкович»: «Пришли к старику. Нажёг он яму угольев горячих, положил через яму жердь. Приказывает Ивану Быковичу через жердь перейти: ты шёл с невестой дорогой, может, блуд сотворил; пройди через яму, тогда я тебя виной прощу». Судя по всему, огненный ров (яма) с переброшенной через неё жердью являются земными отображениями Калинова Моста и огненной реки Смородины, отделяющей Явь от Нави: ведь один из важнейших законов традиционной культуры гласит: «То, что наверху, то и внизу». Идею испытания священным Огнём, а равно и образы моста и огненной реки на границе Миров, однозначно нельзя отнести к христианскому влиянию. Следовательно, представление о том, что Безсовестные поступки (грех) не даёт перейти через огненную реку (земную или мифическую – не суть важно) также является языческим. Тот, кто жил недостойно, не может после смерти перейти Калинов Мост, – он срывается с него и падает в пламя Смородины. Быть может, воды этой реки и есть то самое Пекло, в котором горят души неправедных…

ОГОНЬ ВО ЗЛАТОЙ ЦЕПИ КОЛОГОДА

За семью реками, за семью камнями
На краю Земли у высокой горы
Злата Кузня стоит, жаркий жар в ней горит
Как приходил во ту Кузню Белой Кузнец
Как раскалял добела Он булатный меч
Как ударял по нему тяжким молотом
Как высекал он две ясные искорки
Одна искорка на Небе – Дажьбогов свет
А другая на Земле – Сварожич Огонь
Над Огнём тем Кузнец десницу простёр
От Огня того мы возожжём свой костёр
(из «Вещего Словника»)

Поистине, сложно писать о месте Огня во Златой Цепи празднеств кологодных, – ведь практически все славянские святодни просто немыслимы без Него! Едва ли не на каждом празднике мы возжигаем священный Огонь, приносим в Него требу, очищаемся Его Силой, радеем… Но, тем не менее, попробую выделить те святодни, в коих почитание Огнебога особенно важно, и коротко рассказать о них.
Важнейшим из святодней Кологода, связанных с поклонением Огню, несомненно, является праздник осеннего равноденствия, отмечаемый 22-24 вересня (сентября). Современные родноверы называют его «Таусень» или же «Радогощ», а пращурам нашим этот святодень был известен как «Овинник» или «именины овина». Овин (сарай для просушки снопов) издревле был местом почитания Огня Сварожича, – в одном из древнерусских «поучений против язычества» («Слове некоего Христолюбца») сказано: «молятся огневи подъ овином».
С.В. Максимов в своей книге «Нечистая, неведомая и крёстная сила» так описывает это место: «На деревенских задворках торчат безобразные бревенчатые строения - овины. Словно чудовища с разинутой чёрной пастью, готовою проглотить человека целиком, обступают они со всех сторон ряды приземистых жилых изб. В сумерки, а особенно ночью, при лёгком просвете на утренних зорях, овины своим неуклюжим видом настраивают воображение простого человека на фантастический лад и будят в душе его суеверный страх. Задымлённые и почернелые, как уголь, овины являют из себя (как подсказывает загадка) "лютого волчища, у него выхвачен бочище, не дышет, а пышет"». Согласно поверьям, в овине обитает овинник (гуменник, подовинник, овинный батюшка) – дух, следящий за порядком в этом строении. Чтобы задобрить овинника, ему приносят требы: оставляют под овином пироги, режут кур и т.д. Некоторые исследователи видят в овиннике «сниженный» образ Огнебога, считая, что после христианизации почитание Огня переродилось в почитание овинника. Скорее всего, это мнение неверно: ведь Огонь продолжали чтить под его собственным именем и после крещения Руси, о чём свидетельствует множество фольклорных данных. Не следует путать Огнебога и духов (пусть даже тесно связанных с Огнём)… Тем не менее, несмотря на то, что традиция принесения треб собственно Сварожичу в «именины овина» не сохранилась, есть основания считать этот праздник посвящённым Огнебогу (а не только овиннику): овин, как уже упоминалось выше, издревле был местом славлений Огню. Кроме того, само приурочение праздника Огнебога к осеннему равноденствию выглядит вполне логичным: ведь именно с этого времени начинают укорачиваться дни, и потому значение Огня в жизни людей сильно возрастает…
В «именины овина» запрещается зажигать в овине Огонь: полагаю, что делается это в знак уважения к Нему, чтобы в это время Огонь «отдыхал», подобно Матери-Земле в Её праздник (10 травня (мая) – именины Матери Сырой Земли). По поверьям, овинник строго следит за соблюдением этого запрета – может избить нарушителя или даже спалить овин. Поэтому, как правило, «именины овина» в славянской деревне проходили так: хозяин угощал молотильщиков (основным блюдом была каша), все пели песни и веселились, а после полуночи возжигали Огонь и начинали молотьбу. Впрочем, в некоторых местах Огонь горел и днём (около Него праздновали), но молотить всё равно начинали с полуночи. На ночь хозяйка оставляла на рушнике угощение овинному батюшке. «Именины овина» были на Руси не только днём начала молотьбы, но и одним из важнейших праздников урожая. К этому святодню готовили обильную страву; помимо каши в неё входили оладьи, блины, курники, пироги с разнообразной начинкой… Празднование «Овинника» могло длиться целую неделю.
В современном русском Родноверии осеннее равноденствие является, прежде всего, праздником Солнца. В этот день чествуют Святовита (одного из Богов западных славян), коего многие родноверы отождествляют с осенним Солнцем. Но и об Огне Сварожиче не забывают: рекут Ему славу да приносят требу, совершают огненные очистительные обряды…
Следующие три святодня, в коих почитание Огня занимает особо важное место, это Коляда (зимнее солнцестояние), Комоедицы (весеннее равноденствие) и Купала (летнее солнцестояние). Эти праздники (наряду с осенним равноденствием), пожалуй, можно назвать важнейшими святоднями Годового Коло.
На Купалу, Комоедицы и Коляду возжигаются священные костры, которые мыслятся своего рода земными отображениями Солнца, – оттого к шестам (остам) в их середине обычно прикрепляют деревянные колёса. Горящее колесо, Огненное Коло – символ Солнца… В этих же кострах принято сжигать старые вещи – чтобы ушло всё отжившее свой век, ненужное уже.
По свидетельствам фольклористов XIX века, обрядовый костёр мог целиком состоять из всяческого хлама, собранного со всей деревни. Современные родноверы, как правило, сжигают старые вещи во время празднования Комоедиц – на погребальной краде вместе с чучелом Марены. Значительно реже это происходит на Коляду и Купалу. Тем не менее, древний обычай жив: священные костры по-прежнему полыхают на солнечных праздниках, сжигая своим пламенем отжившее, обновляя Мир…
На том Огнебогу – великая слава!

Важное место среди обрядовых действ, творящихся на солнечных святоднях, занимают огненные очистительные обряды. Прыжки через Огонь на купальских празднествах давно уже стали «притчей во языцех»; этот же обряд, по обычаю, совершается и на Комоедицы, и на Радогощ… Хождение по горящим углям такоже часто практикуется на солнечных праздниках. Впрочем, нужно сказать, что обряды очищения Огнём творятся едва ли на всех славянских святоднях – было бы желание.
Не худо, такоже, почтить Огнебога в первый день Сварожьих святок (Сварожек), которые длятся с 1 по 8 грудня \ ноября. Хотя этот день и посвящён Сварогу, славление и треба Его сыну, как мыслю, будут не лишними.
Ещё в конце XIX века крестьяне 1 ноября (по православному календарю – день святых Козьмы и Демьяна, в народе также: «куриный праздник», «кочетятник») приносили в жертву петуха, причём делалось это именно в овине – месте поклонения Огню. А.Н. Афанасьев так описывает этот обряд: вся семья собиралась в овине, старший мужчина (глава семьи) отрубал петуху голову, а его ноги бросал на верх избы (чтобы куры плодились). Мясо жертвенной птицы варилось и съедалось за обедом. Кроме того, следует упомянуть ещё два святодня, во время которых особенно уместно принесение требы Огню. Это – «Осеннее Сварожье») отмечаемый 1 листопада (октября) и Змейник Осенний, приходящийся на 14 вересня\сентября.

ОГНЕННАЯ ВОЛОШБА

Се Огнь возжигаем, Богов прославляем!
Стань, ярый Сварожич, велик Огнебоже
Спали боль-хворобу, очисти утробу
У чада-людины, у всей животины!
У стара, у млада – во Сердце услада!
(из «Вещего Словника»).

Огненное волшебство – многолико и многогранно. Народная традиция донесла до нас множество способов использования Силы Огня. Огнём отгоняют нечисть, лечат, оберегают, очищаются…

Очищение и исцеление Огнём:

Прыжки через костёр.
Один из простейших способов очищения Огнём – прыжки через костёр. Этот очистительный обряд совершается на многих родноверческих святоднях (особенно часто – на солнечных праздниках: Коляде, Купале, Комоедицах и Радогоще). Важно, чтобы пламя костра было как можно выше: желательно в прыжке пролететь сквозь пламя, а не над ним.

Огнехождение.
Хождение по горящим углям – мощная практика, направленная, прежде всего, на очищение и укрепление Духа, избавление от страха перед Огнём.
Перед началом огнехождения готовят ровную площадку из горящих углей. Перед тем, как идти по углям, следует успокоить дыхание, расслабиться, постараться войти в лёгкий транс. Идти по огненной дорожке следует не слишком быстро (хотя начинающим можно и пробежать по углям), не сжимая стопу. Существует хороший способ подготовиться к этой практике, – перед огнехождением надо общаться с Огнём: подносить к горящим углям босую стопу, касаться их и отдёргивать ногу и т.п. Постепенно вы войдёте в нужное состояние; когда почувствуете, что готовы – можно смело ступать на угли и ходить по ним медленно и долго… Не худо при подготовке места прочитать соответствующее славление на Огонь. Например, такое:
Гой ты, Огнь честной, кудрями златой
Яро горящий, на Небо зрящий!
Расстели углями Божскими дорогу
До Сварожьего порога!
Ног наших не обожги,
А Ино всё изожги!
Вхождению в состояние транса способствует, такоже, пение колослав – коротких славлений, повторяющихся многократно…
Но следует помнить, слабых душой, огонь не пропустит.

Умывание Огнём.
Находясь у Огня, нужно загребать руками жар, исходящий от Него, и умываться этим жаром, подобно тому, как мы умываемся водой.

Выдыхание на Огонь.
При выполнении этой практики быстро и часто дышат на пламя костра, делая ударение на выдохе (стремясь к тому, чтобы выдох был как можно сильнее). Во время выдыхания на Огонь пламя сжигает всё ненужное, отжившее, мешающее нам (как на телесном, так и на духовном уровне) – всё то, что мы выбрасываем из себя вместе с воздухом.

Все эти магические практики очищают человека на «тонком плане» и способствуют излечению от многоразличных болезней. Вообще, даже если вы просто находитесь рядом с Огнём, Его сила очищает и исцеляет вас. Поэтому существует и такой очистительный обряд: человек стоит у Огня и читает особые заговоры – обращения к Огнебогу. Вот, для примера, один из них:
Батюшка Ты Яр-Огонь
Всеми Ты князьями князь
Всеми Ты Огнями Огонь
Будь Ты кроток, будь Ты милостив!
Како жарок Ты и пылок,
Како жжёшь Ты и палишь Ты
Травы и муравы, чащи и трущобы,
У сырого дуба подземельные коренья,
Тако же и мы молимся Тебе,
Коримся Тебе,
Сожги-спали Ты с нас
Все скорби да болезни, все страхи и переполохи,
Все узоры да притороки, да все злые наговоры!

В славянской Традиции известны и другие способы очищения и лечения Огнём: прохождение сквозь пламя или между двух костров. А.Л. Топорков в своей статье «Народные представления славян об огне» пишет: «Чтобы остановить падёж скота, прогоняли стадо через костёр, зажжённый от «живого Огня». Иногда скот прогоняли между двумя кострами (…) Так же поступали и для прекращения эпидемии тифа или других болезней: Трением добывали «живой Огонь» и через разведённый небольшой костёр переходили все здоровые, а затем проносили и больных». Для очищения Силой Огня пространства (например, жилого помещения) или какого-либо предмета это место или вещь обносят Огнём (свечой, горящей головнёй, факелом и т.п.) по кругу. Таким же образом (через обнесение Огнём) можно воздействовать и на человека: во время обряда имянаречения очищение Огнём совершается именно так. Следует отметить, что иногда для лечения от хворей и даже для оберегания места использовалось сочетание Силы Огня и Силы Воды. А.Н. Афанасьев сообщает: «Так, от лихоманок и других болезней в простонародье (…) дают больному выпить и умыться, наговорённой воды, смешанной с углём и золою. Той же водой смывают у дверей притолоки и косяки, чтоб не могли забраться в избу лихоманки и другие болести».

Огненные обережные обряды:
Для оберега места (от колдовства, болезней и т.п.) зажигают костры (при необходимости можно заменять их свечами или факелами). Лучше всего, если Огней много и они создают своего рода обережный круг. В разделе «Огонь на капище» уже упоминалось о традиции окружать капища кострами. Даже в христианизированной Руси обережные Огни использовались для защиты: для того, чтобы оградить деревню от болезней, на разных её концах разводили костры.

Огонь в Божьем Суде:
Чтобы найти виновного в каком-либо преступлении, в древности нередко устраивали Божий Суд. Разновидностей этого обряда существовало великое множество, и во многих из них использовался Огонь. Подозреваемых заставляли прыгать через яму, наполненную горящими углями или проходить по тонкой жерди, переброшенной через неё: считалось, что виновный не сможет этого сделать и упадёт в Огонь. Существовало такоже, испытание железом – тяжущиеся брали в руки раскалённые камни: тот, у кого не осталось ожогов, или же они оказались слабее и быстрее сошли, объявлялся невиновным (Или тот, кто продержик раскалённый камень дольше). А.Н. Афанасьев в своей статье «Религиозно-языческое значение избы славянина» приводит такой вариант испытания Огнём: « (…) до сих пор сохранился следующий обряд, по которому узнают виноватого: созывают всех подозреваемых в проступке и дают им зажжённые лучины одинаковой меры: чья лучина скорее сгорит, тот виноват. Обожествлённая стихия огня сама произносит в этом случае приговор, который почитается вполне истинным».

Перечисленными магическими практиками многообразие огненной волошбы далеко не исчерпывается. Огонь используется, такоже, в любовной магии: в былине «Три года Добрынюшка стольничел» колдунья Марина «Брала... следы горячия молодецкия,
Набирала Марина беремя дров,
А беремя дров белодубовых,
Клала дровца в печку муравленую
Со темя следы горячими,
Разжигает дрова палящетным Огнём
И сама она дровам приговаривает:
«Сколь жарко дрова разгораются
Со темя следы молодецкими,
Разгоралось бы сердце молодецкое
Как у молодца Добрынюшки Никитьевича!».

Существует немало разновидностей гадания по Огню: по пламени очага, по искрам, разлетающимся от удара кочергой, по зажжённым лучинам и т.д.; часто Огонь используется в практиках сосредоточения (медитации); через пламя может осуществляться общение с духами и Богами…

На том Огню Сварожичу – великая слава да поклон земной!

ОГНЕБОГУ – СЛАВА!

К огда мы говорим Лада, в мыслях у нас - несчастный жигуленок.
Хотя Лада - это Богиня любви, красоты, семейного счастья, покровительница брака. А еще и хранительница домашнего очага, жена Сварога, мать Лели и Даджьбога… Она относятся к пантеону светлых богов славянского язычества. Им поклонялись наши предки: древляне, русы, дреговичи, поляне…

Берегини-Рожаницы — слова, не требующее объяснений. Эта богиня — хранительница домашнего очага, тепла, корми­лица, матушка, покровительница молодоженов и деток, ра­дость стариков.

В октябре, по окончании всех земледельческих работ, славяне играли свадьбы. У человека на жизненном пути есть три важные вехи: рождение, свадьба и смерть. Если первая и последняя от нас не зависят, то свадьба — это особый ритуал, связывающий воедино две судьбы, две жизни — два рода.

Свадьба, свет, святость, Сварга — понятие жизни, прав­ды, соединения. На свадьбе играли на гуслях, дудках, рож­ках, бубнах, барабанах и других музыкальных инструментах. Звучали песни, погружавшие слушателей в старину. Родичи, обнявшись за плечи, пели свои родовые песни, славили мо­лодых. Кто-то в шутку мерился силами с новыми родствен­никами, кто-то верховодил в веселых затеях. Потом за дело брались скоморохи — и тут уж держись! — всем достанется от их выходок.

Добро и мир царили в древних славянских родах. Руси­чи почитали своих предков, богов, хранили предания глубо­кой старины.
Берегиня-рожаница имела помощников: домовых, дво­ровых, овинников, банников. Ее символ — утица.

Велес , волос, волох, волхв, ведун, волохатый, сохатый, вол, лес, лиса, леший, олешка, олень — все эти слова связаны с лесом. Велесовы дети — так называют себя русы в «Слове о полку Игореве».

Христиане Велеса обозвали «скотьим богом», но разве могут называться скотиной тотемные звери Велеса — медведь, волк, священная корова? Нет, народы, живущие природно-родовым строем, зверей считали равными людям. Например, на Руси очень любят медведей и считают их братьями. А мед­ведь и есть Велес. У Велеса много образов, в том числе в виде животных.

Русичи многому учились у зверей, подражали им го­лосом, движениями, приемами нападения и обороны.

Велес — неисчерпаемый источник знаний, каждый зверь в его лесу уникален. Но люди отошли от природы — отсюда все беды современной цивилизации. Пора бы уже осознать, что только возвращение к естественности, к здоровым при­родным началам может спасти душу и тело от окончатель­ного разрушения.

Мы живем в изуродованном мире, разделенном на ре­лигии, партии, сословия, люди ценятся не по уму и силе, а по деньгам, поэтому человечество хиреет, а не развивается ду­ховно. Ибо духовность — в корнях наших, и нигде больше. Духовность — знание (веды). Ведать Ра (вера), ведать Род.
Велес — хранитель седой старины и безмолвных костей предков. Последняя ночь октября — день поминовения дедов (на Западе — хеллоуин). В этот день русы провожали с костра­ми и музыкой волынок и дудок духов природы и умерших за год родичей под снег.

Даждьбог , дать, дождь — слова однокоренные, имеющие значение «делиться, раздавать». Даждьбог посылал людям не только дождь, но и солнце, напитывающее землю светом и теплом. Даждьбог — это осеннее небо с облаками, дождями, грозами, а подчас и градом.

22 сентября — осеннее равноденствие, праздник Рода и Рожаниц, день Даждьбога и Макоши. Весь урожай снят, ве­дутся последние сборы в садах и огородах. Все жители де­ревни или города выходят на природу, зажигают огонь, вка­тывают на гору горящее колесо-солнце, водят хороводы с пес­нями, играют в предсвадебные и ритуальные игры. Потом выносят на главную улицу столы, ставят на них лучшую еду и начинают общий родовой пир. Соседи и родичи пробуют пищу, свою приготовленную другими, хвалят, все вместе славят Солнце, землю и Русь-матушку.

Даждьбожьи (солнечные) внуки — так называли себя Русичи. Символические знаки солнца (солнечные розетки, солнцевороты) у наших предков присутствовали везде — на одежде, посуде, в украшении домов.

Всякий русский мужчина обязан создать большую се­мью — род, накормить, вырастить, воспитать детей и стать Даждьбогом. В этом его долг, слав, правда. За каждым из нас стоят бесчисленные предки — наши корни, и каждый должен дать жизнь ветвям-потомкам.

Мужик, не имеющий детей, в старости обречен на го­лод, позор, нищету. Род должен быть большим, здоровым — наши предки тысячу лет назад не знали водки и курева, и по­тому рожали крепких и здоровых витязей и рожаниц-лад.

Лада , лад, любовь, ласка — все это говорит о нежных отношениях между мужем и женой в семейном союзе, на­правленном на рождение детей и продление рода славянс­кого. Лада — маленькая девочка, рождающаяся весной с первыми ручьями и подснежниками. Грачи, первые пти­цы, прилетающие на родину из теплых стран, — вестники рождения Лады. Вместе с Ладой появляются цветы и мо­лодая листва. Там, где проходит Лада, начинают петь пти­цы. Звери тоже рады юной богине, приносящей им пищу после долгой голодной зимы.

Любимые птицы Лады — голуби и лебеди — сопоставля­ются в нашем сознании с лаской и верностью. Поэтому де­вушки поют заклички весне голосами птиц. Каждая девушка на Руси — Лада.

Лада набирает силу на Купалу, в это время она обласкана лучами Ярилы, и в ее чреве зарождается маленький месяц -символ жизни. 22 июня славяне празднуют летнее солнцесто­яние, зажигаются огромные костры, в воду скатывается горя­щее солнечное колесо (означающее «купание» солнца), водят­ся хороводы с криками: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!» Все купаются, играют в «ручеек» и другие любовные игры, бегают друг за дружкой по лесу. Блуда, как утверждают хрис­тиане, на самом деле на праздник не было. Волхвы, старики, родители внимательно следили за молодежью и в случае на­рушения законов нравственности изгоняли провинившихся из рода — это было в то время самое страшное наказание, ведь один, без родных, прожить в древности человек не мог.

Любовь на Руси не была утехой, а служила для продол­жения рода, зачатия новых деток. Именно появление детей является смыслом соединения в пары не только людей, но и животных, птиц. Только семейные пары уходили в конце праздника в леса, под сень теплых туманов, где нежились и любились до утренней зари, зажигая многочисленные кост­ры любви по всей Руси, превращая мир в огромный горящий огненный цветок папоротника, цветок правды, счастья, ес­тественности и вечности.

Приход Лады пробуждал и духов природы — леших, по­левых, водяных, русалок.

Макошь , мать, куш, кошелек, кошёлка (сумка, сума), копилка, купец — эти слова родственны между собой и озна­чают прирост добра и богатства.

Если Лада больше относится к весенней воде, то Ма­кошь — богиня земли, Мать-сыра земля. Женщины древности учились быть Макошью в своем роду. Макошь — это та жен­щина, которая умеет трудиться в поле, в саду, на огороде, в лесу, знает лекарственные травы, умеет вырастить и правиль­но воспитать детей. Макошь — богиня, открывающая знахар­ские тайны женщинам летом (Морена — зимой).

Макошь — богиня жизни (у некоторых славянских пле­мен ее называли Жива), она носит в своем растущем после Купалы чреве месяц (мужчину).

Человек на Руси символически представлялся Древом. Его родители, деды и прадеды — это корни, уходящие в глуби­ны времени, в седую старину, питающие его жизненными соками рода. Ветви же и крона древа — это будущие дети и внуки, которых с нетерпением ждет каждый Русич. Он про­тягивает руки к душам предков — звездам и к главному предку — солнцу. Славянин не просит у них милостей, как христиане, а просто говорит — заверяет их о своем твердом намерении иметь семью и детей.
Если до замужества девушка училась труду Макоши, то, выйдя замуж, она исполняет священные материнские обязан­ности, рождая и вскармливая детей, обучая их добру и пра­вильному отношению к природе и родным. Быть Макошью — священный долг всех девушек и женщин.

Морена , мор, мороз, моросить (дождь), море, мара, ма­рево, морёный, мертвый, хмарь, морок. Все эти слова означа­ют мрак, лютый холод, смерть, сырость или нестерпимую жару. Подобные ощущения посещают больных и умирающих. Морена — богиня, которая борется с весной и, уходя, уносит с собой остатки прошлого года (холод, снега, тьму), давая до­рогу новой жизни, весне.

22 марта наступает весеннее равноденствие, после ко­торого, как считали на Руси, начинается весна. Перед равно­денствием наши пращуры весело справляли масленицу. Опять разжигались костры, опять по городам и деревням, как на Коляду, молодежь собиралась в группы, избирались самые веселые затейники для шуток, розыгрышей; делались ледя­ные горки, крепости для игры в снежки, качели и карусели; устраивалось катание на тройках, рукопашные бои и сраже­ния стенка на стенку и под конец — взятие снежного городка и сжигание чучела Морены.

Тут же происходило состязание — кто окажется самым проворным и сможет залезть по столбу и достать оттуда пету­ха (его почитали как символ солнца, зари, весны и богини Лады — сменщицы Морены), круглые калачи или сапоги. С горы скатывали горящее колесо и жгли костры — символ теп­ла и возрождения.

Но Морена не так ужасна, как может показаться. Она -образ нашей суровой снежной родины, которая проверяет всех на прочность и выживаемость и забирает лишь слабых. Она любит строгую чистоту снега и прозрачность льда, ее радует танец снежинок в глубоком зимнем небе. Любимцы Морены — совы и рыси. Русским людям мила зимушка-зима, ее бодря­щий холод, сверкающие сугробы и звонкий лед.

Символ Морены — луна. Ее лик сурово глядит на землю, пробуждая в волках желание выть, сгущая туманы в воздухе и рождая движение вод в озерах и морях.

Перун , руна (на Руси эти древние буквы были известны как упоминаемые во многих письменных источниках «черты и резы»). Речь, ручей, пророк, рокот, грохот, грай. Перун — великий бог русичей, бог войны и грома. Его оружие — свер­кающие мечи, топоры-секиры, огромный грохочущий молот, булава-палица и разящее без промаха копье. Звери и птицы Перуна — туры, волки, вороны, соколы. Любим и почитаем Перун в народе. Завораживает его грохочущий громовой го­лос. Потрясает и вызывает благоговейный страх неземной блеск его оружия — молнии. Приводит в восторг стремитель­ный полет сине-свинцовых туч — его воинов.

Перуна особо почитали во времена войн и опасностей. В кровавой схватке или во время боевых игрищ каждый старал­ся зажечь в себе пламенный дух этого грозного предка-бога.

Хотя Перун имел отношение к холоду (он рождался в первый месяц зимы), Дни Перуна — его пора — начинались 20 июня и заканчивались в начале августа. В это время Русичи справляли тризны по павшим в боях воинам — собирались на курганах и красных горах, устраивали пиры, ратные потехи, мерялись силой в беге, метании оружия, плавании, скачках на конях. Убивали купленного вскладчину быка, жарили и ели его, пили меды и квасы. Проводили посвящения молодых парней, которые должны были пройти серьезные испытания в воины и опоясать себя оружием Рода.

У наших предков всегда было много внешних врагов, велись постоянные войны. Щит и меч почитались как сим­вол Перуна, его подарок мужчине. Оружию поклонялись и его боготворили.

Но в смертельный бой шли не только мужчины. Часто среди убитых русичей на поле боя враги с удивлением нахо­дили женщин, сражавшихся со своими мужьями плечом к пле­чу. Им тоже покровительствовал златоусый Перун…

Сварог , сварганить, сварить, свет, святость, свести, цвет. Эти слова объединены идеей сотворения жизни (рог, рок, рождение, речь, нарекать). Сварог — самый великий из русских богов. Это прародитель, пращур, давший ход жиз­ни, давший людям знания и речь. Он сотворил весь космос — вселенную Сваргу. Сварог — во всем. Все в мире есть Сва­рог, его часть. У балтов он носит имя Сотварас, у иранцев -Тваштар, у римлян — Сатурн, у германцев — Водан, у этрус-сков — Сатр, и так далее — у них всех созвучные имена и похожие черты. В мифах белых народов бог молотом кует -творит мир, высекая молнии и искры, у всех он имеет то или иное отношение к солнцу.

Сварог мудр, он сидит в окружении наших почивших предков, умных птиц и зверей. Подобно желудю, родившему огромный дуб, этот бог дал начало Древу жизни. От Сварога-деда ведут начало боги и люди, звери и птицы — все живое. Сварог пребывает в каждом предмете, в каждом человеке, он явен, его можно видеть, трогать, слышать.

Сварог — в нави, в прошлом, но о нем (о старине) по­мнят. Сварог и в прави, в будущем, которое ведаем и ради которого живем. Он в нас, мы его часть, как и наши потомки.

Сварог — старое солнце, едущее в колеснице, холодное и темное.

Чернобог властвует в последние дни года, когда самая длинная ночь и сильные холода. Русичи купаются в прору­би, приобщаясь к зиме. Природа по-стариковски молчит, одеваясь в белые снежные одежды. Люди в домах утепляют окна, жгут лучины и едят то, что вырастили летом, поют песни, рассказывают сказки, шьют одежду, чинят обувь, де­лают игрушки, топят печи. И ждут рождения Хорса, готовя наряды для колядования.

Семаргл , смрад, мерцание, Цербер, собака Смаргла, смерть — эти понятия в своей сути означают потустороннее божество — огненного волка или собаку. У древних славян это огненный волк с крыльями сокола, очень распространен­ный образ. Русы видели Семаргла как крылатого волка или волка с крыльями и головой сокола, а иногда и лапы его были соколиными. Если вспомнить мифологию, то мы увидим, что не только конь был посвящен солнцу, но и волк, и сокол. Сто­ит посмотреть на летописные буквицы, рамки, древние вы­шивки и украшения домов, домашней утвари, доспехов и мы увидим, что волк-сокол Семаргл встречается на них очень часто. Для русов Семаргл был так же важен, как для китайцев — дракон, а для кельтов — единорог.

Волк и сокол стремительны, бесстрашны (нападают на превосходящего силой противника), преданны (волк, даже будучи голодным, не сожрет сородича, как собака). Воины часто себя отождествляли с волками (воин — вой волк).

Не стоит забывать, что волк и сокол очищают лес от слабых зверей, излечивая природу и производя естественный отбор. Образы серого волка и сокола часто встречаются в сказ­ках, былинах, песнях, древних памятниках письменности, таких как «Слово о полку Игореве».
В каждом славянине живет Семаргл, который сражает­ся с болезнями и злом в теле человека. Пьющий, курящий, ленивый, деградирующий человек убивает своего Семаргла, заболевает и умирает

Стрибог — стриж, стремительный, быстрый, шустрый, стремление, струя, и даже, если хотите, строка. Все эти поня­тия означают поток, скорость, распространение, растекание. Если соединить все это в одно, перед нами образ ветра и все, что с ним связано. Это то теплое дуновение лета, то неисто­вый порыв с дождем и грозой, то ураган, смерч, то холодное дыхание севера, снегопады и стынь.

Русь — земля северная, и в ней живет ледяной полуноч­ный ветер. Холодный и голодный февраль — как раз его пора, именно в этот месяц особенно протяжен и пугающ вой го­лодных волков, которых Стрибог своим ледяным дыханием гонит на охоту. Только вороны купаются в струях северного ветра. А по ночам быстрые тени хищных рысей скользят сре­ди пурги, посверкивая желтыми глазами и издавая леденя­щее душу мяуканье.

В апреле прилетит Стрибог с востока молодым теплым дневным дуновением. Ночью же он будет дышать холодной сыростью.

Летом Стрибог задует с полудня (юга), днем обжигая жаром, а ночью лаская теплом. А осенью, налетев с заката (запада), как и весной, будет днем греть, а ночью — холодить.

Осенью и весной Стрибог разгоняет тучи, открывая теп­лое, светлое солнце. Летом он приносит дожди в засуху, чтоб не погиб урожай, зимой вращает крылья мельниц, перемалы­вая зерно в муку, из котрой потом замесят хлеб.

Русы считали себя стрибожьими внуками. Стрибог это наше дыхание, это воздух, в котором звучат слова, распрост­раняются запахи и рассеивается свет, позволяющий видеть окружающее. Стрибог жизненно необходим всему живому. Он повелитель птиц и часто изображается в виде дующей головы или всадника.

Хорс , хорост, хворост, хрест, крест, кресало, искра, хо­ровод, хоро, коло, колесо, коловорот, кол, колядки, круг, кровь, красный — все эти слова родственны между собой и обознача­ют понятия, связанные с огнем, кругом, красным цветом. Если слить их в одно, перед нами появится образ солнца, описан­ный иносказательно.

Начало нового года славяне отмечали 22 декабря — в день зимнего солнцестояния. Считалось, что в этот день рождает­ся маленькое ярое солнце в образе мальчика — Хорса. Новое солнце завершало ход старого солнца (старого года) и откры­вало ход следующего года. Пока солнце еще слабое, на земле господствуют ночь и холод, доставшиеся от старого года, но с каждым днем Великий Хорс (как упоминается в «Слове о полку Игореве») растет, и солнце крепнет.

Наши предки встречали солнцестояние колядками, но­сили на шесте коловрат (восьмиконечную звезду) — солнце, надевали на себя личины тотемных зверей, которые связыва­лись в сознании людей с образами древних богов: медведь -Велес, корова — Макошь, козел — веселая и одновременно злая ипостась Велеса, конь — солнце, лебедь — Лада, утка- Рожани­ца (прародительница мира), петух — символ времени, восхода и захода солнца, и так далее.

На горе жгли колесо, обвязанное соломой, как бы помо­гая солнышку светить, потом начинались катания на санках, коньках, лыжах, игра в снежки, кулачки и бои стенка на стен­ку, песни, пляски, состязания, игрища. Люди ходили друг к другу в гости, каждый старался получше угостить пришед­ших, чтоб в новом году было в доме изобилие.

Суровая северная Русь любила молодецкие потехи. Вы­нужденные жить и работать в тяжелых условиях, наши пра­щуры вплоть до XX века слыли народом веселым и гостепри­имным, умевшим отдыхать.
Хорс — мужское божество, воплощающее стремление мальчиков и взрослых мужей к знанию, духовному росту, са­мосовершенствованию, к преодолению встречающихся в жизни трудностей и нахождению верных решений.

Ярило , ярость, яровые, Яр (у северян в древности озна­чало «село», так как раньше жили в избах с очагом), яркость. Эти слова объединены понятием усиления яркости, света. Действительно, после прихода весны идет быстрое прибав­ление дня и усиление тепла. Все оживает, растет, тянется к солнцу. Природа воскресает в образе прекрасной Лады. Яри­ло, растопляя снега, живит матушку — землю талой водой.

Ярило — солнце в образе молодого, полного сил жениха скачет на коне к своей Ладе. Спешит создать семью и наро­дить детей (урожай, детенышей зверей, птиц, рыб и т.д.).

К летнему солнцестоянию Ярило набирает полную силу. Он живет в правде и любви с землею, рождая летом новые жизни. К 22 июня Ярило превращается в Белбога, день са­мый длинный, природа обласкана им и любит его. Состояние Ярилы — состояние всех молодых парней.

В четвертый месяц года (ныне апрель) русичи начинали самые важные для всего славянского рода сельскохозяйствен­ные работы: пахоту, выпас скота, потом охоту, рыболовство, бортничество, садоводство, огородничество. Такова была жизнь крестьян (кстати, слово «крестьянин» произошло от «крест, кресало, Хорс», а «огнищанин» — от «огня», что разво­дят в печи).

У читателей может сложиться ошибочное мнение, что одни боги служили у славян воплощением зла, другие — доб­ра. Нет, русичи, дети природы, принимали ее во всех прояв­лениях, умели быть полезными ей и с благодарностью брать у нее то, что им нужно. Боги же, как и люди, совмещали в себе оба начала — и позитивное, и негативное. Например, Ярило дарит тепло и свет, но, если ими пользоваться нера­зумно, будет солнечный удар. А Морена, хоть и холодна, не раз помогла Руси, поморозив войска Гитлера и Наполеона.

ПРИРОДНЫЕ СТИХИИ

Солярная символика — символика солнечной стихии, солнца, солнечных светлых богов.

Боги солнца в славянском язычестве — Даждъбог, Сварог, Хорс. Они — светлые, то есть представляющие силу Прави боги. Правь — верхний, небесный мир в славянской мифологии. Славяне представляли Правь как идеальный мир, где господствуют законы справедливости и чести. Об этом нам говорят многие русские слова: правильный (как в Прави), справный (с Правью), правило (по справедливости), правый (в обоих значениях). Солярная символика — одна из самых светлых в славянской традиции. Среди солярных знаков, пожалуй, нет ни одного, приносящего вред. Наоборот — все знаки связаны с приобретением как материальных, так и духовных благ, приумножением их. Солнце в язычестве также и всевидящее око, именно поэтому, если была нужда, совершали преступление ночью — авось боги Прави не заметят; поэтому же ночью активизируется нечисть и темные волшебники. В солнечное же время суток, наоборот, преобладают светлые силы, помогающие человеку и природе. Однако это — только одна сторона медали.

Солнце

Изображение небесных вод было лишь частью более общей картины мира, где небесно-водный ярус был только отдаленным фоном, а главным являлось солнце в своем размеренном пути по небосводу среднего неба.

Чрезвычайно важно отметить, что во всем декоре русских изб XVIII-XIX вв., на всем обширном пространстве двенадцати северных губерний России солнечные знаки, изобилующие в этом декоре, никогда не помещались выше небесно-водной зоны, т. е. не нарушали древних славянских представлений о верхнем небе. Зоной движения солнца со времен энеолита было среднее небо, отделенное твердью от небесно-водной зоны верхнего неба.

С удивительной строгостью соблюдалась эта древняя картина мира в системе архитектурного убранства: путь солнца по среднему небу подчеркнут тем, что для показа солнечных знаков применялись искусственные, не игравшие никакой конструктивной роли особые доски — «полотенца», спускавшиеся от причелин вертикально вниз.

Положения светила при восходе и закате обозначались помещением солнечных знаков у нижнего торца обеих причелин, и они оказывались таким образом в общей композиции узора ниже той части причелин, на которой изображались «хляби небесные». Иногда и здесь, для показа утренне-вечерних позиций солнца, прибегали к помощи двух вертикальных «полотенец» у краев причелин.

Иногда путь солнца отмечался не тремя стандартными позициями, а дополнительно еще несколькими промежуточными знаками, прикрепленными к нижней кромке причелин. Дневной ход солнца в этих случаях отмечался двенадцатью солнечными знаками.

Рассмотрим солнечные знаки, входившие в общую систему обороны русского дома от упырей и навий.

Прежде всего следует сказать, что в указанных трех позициях (утро, полдень и вечер) солнечные знаки изображались не просто как один из элементов убранства, а вполне осмысленно, с глубоким символическим значением. В этом убеждает то, что они почти никогда не помещались отдельно, а всегда в комплексе с другими символами — земли, засеянного поля, иногда воды. Взаимное положение разных символов в одном комплексе дополнительно подчеркивало дневное движение солнца.

Сами солнечные знаки представлены несколькими типами. Наиболее устойчивым является круг с шестью радиусами («колесо Юпитера»). Встречается круг с крестом внутри него, а иногда и с восемью лучами. Восходящее или заходящее солнце может быть показано полукругом (дугою вверх) с тремя лучами.

Особый интерес представляют многочисленные знаки, изображающие «бегущее» солнце: внутри круга вырезают несколько дугообразных линий, расположенных радиально; они создают впечатление катящегося колеса с изогнутыми спицами. Направление искривленности всегда одинаково: верхняя линия в круге имеет выпуклость влево, нижняя — вправо, чем определяется и положение всех промежуточных спиц этого солнечного колеса. Иногда движение солнца выражено только тремя такими дугами, но обычно их бывает много.

Рядом с символом солнца почти всегда соседствует тот или иной символ земли, поля.

Знак, обозначающий землю, это — древний, еще энеолитический символ поля и плодородия в виде ромба или квадрата, поставленного на угол и разделенного на четыре части. Он устойчиво бытовал несколько тысячелетий и хорошо отражен в русском средневековом прикладном искусстве, в церковной декоративной росписи и представлен в этнографическом материале, преимущественно в узорах свадебной одежды невесты, что еще раз свидетельствует о связи с идеей плодородия.

Вторая группа знаков изображает вспаханную землю в виде большого прямоугольника или ромба, прочерченного вдоль и поперек. На причелинах изб изображались и прямоугольники и ромбы, образованные рядами небольших отверстий. Кроме того, на кромке причелин почти всегда вырезаны ромбы.

а) «Полотенца» утреннего, полуденного и вечернего комплексов с охранными знаками;

Б) Полуденный комплекс изображения всего суточного солнца (три дневных солнца и два ночных и белого света — в центре);

В) Утренний охранный комплекс узоров: символ ночного солнца на «полотенце» и восходящего — на причелине;

Г) «Полотенце» с изображением белого света;

Д) «Полотенца» полуденного комплекса с двумя солнцами и крестом

Иногда солнце показано уже взошедшим, находящимся над землей; в этих случаях земля показана не прямоугольником, а знаком плодородия — перекрещенным квадратом. В комплексе нижних концов причелин очень часто солнце изображается «бегущим», что вполне соответствует зрительному восприятию хода солнца — при восходе и закате особенно ощутимо движение светила, быстро поднимающегося или опускающегося по отношению к горизонту.

Полдень. Полдневное солнце изображалось на фасаде избы, на самом верху, под главенствующей фигурой щипцового коня, но, как уже говорилось, все же ниже «хлябей небесных», являвшихся верхним небом. Для того чтобы оставить солнце в надлежащем ему ярусе, старинные умельцы приделывали к щипцу короткую доску-«полотенце», свисавшую вертикально вниз по фасаду. Вот на нижнем конце этого «полотенца» и размещался полуденный комплекс солнечных знаков.

Полуденный комплекс всегда был богаче утренне-вечерних. Чаще всего здесь изображались два солнца, подобно тому как на календаре месяц летнего солнцестояния (июнь) обозначался не одним крестом, как другие солнечные фазы, а двумя крестами.

Два солнца, расположенные одно под другим, могли быть одинаковыми (обычно с шестью лучами), но одно из них могло быть дано в динамической форме бегущего колеса. В отдельных случаях (в христианские времена) над солнцами помещалось изображение православного креста, придававшее ясность семантике солнечных знаков, — они тоже были священны и обладали такой же силой, как и крест, которым отгоняли бесов.

На некоторых «полотенцах» изображался весь суточный ход солнца: наверху три дневных позиции солнца (утро, полдень и вечер), внизу две позиции ночного подземного солнца, а в центре — огромный лучистый круг, символизирующий «белый свет», Вселенную, осиянную, по мнению русских людей XII-XIII вв., «неосязаемым и неисповедимым светом».

Символы земли, как правило, отсутствуют в полуденной композиции, но иногда они все же изображаются. В этих случаях они обязательно сопряжены с солнцем: или солнце светит на подступающую к нему (сверху и снизу) землю, или же маленький символ земли помещают между двумя бегущими солнцами, и он оказывается как бы всесторонне освещенным.

Пожалуй, основополагающий знак солярной символики. Впервые этот символ, наряду с некоторыми другими символами германского язычества, присвоил для своей фашистской державы Адольф Гитлер. С тех пор и повелось, если свастика — значит, речь идет о фашизме. На самом же деле, свастика не имеет никакого отношения к безобразию, называемому фашизмом. Знак этот есть изображение солнца, обращение к светлым богам; он приносит благо и справедливость в мир Яви, несет в себе огромный заряд светлой магической энергии.

Классическое санскритское название этого символа происходит от индоевропейского корня «su/swa», что означает «связанный с благом». Вспомним птицу Матерь Сва (покровительницу Руси), бога Сварога, Сваргу — место обитания светлых богов славянских мифов. К этому же корню относится слово «свет». У славян свастику называли коловрат или солнцеворот. Однако коловрат все же начинается с шести лучей. Так как коло — это круг, кольцо, колесо, колодец, колобок. Коловрат во все века и у всех народов был символом солнца, есть основания даже полагать, что солнце в древности называлось именно «коло».

Также некоторые авторы связывают его с единством статики и динамики. Причем динамический смысл имеет только вращающаяся свастика. Если она вращается по часовой стрелке (вправо), то символизирует стремление ко всему связанному с жизнью, с положительными качествами и активным мужским началом; вращение же против часовой стрелки, напротив, указывает на умирание, на отрицание всего положительного и пассивность поведения. Абсолютно наоборот трактуют направление вращения своей свастики греки (называвшие этот знак «тетракселе» — «четвероногий», «четырехконечный»), так как узнали о свастике они от недружественных им славянских народов и решили, что то, что славянам — Правь, им — Аид. Отсюда много путаницы с направлением вращения и направлением лучей у свастик. Свастика — это не только четырехлучевой знак. Бывают также и свастики с 2, 3, 5, 6, 7, 8 и более лучами. Каждый вид свастики имеет свое специфическое магическое значение. Разберем некоторые виды свастик.

Шестиконечный крест, заключенный в круг, — громовой знак Перуна.

Распространен этот знак был очень широко, его знали и скандинавы, и кельты, и славяне. Громовой знак мы можем увидеть в орнаменте русских прялок и на избах вплоть до нашего времени. Вырезали его на них не просто так. На избах его вырезали на кокошнике (доска, свисающая с торца конька) в качестве магического громоотвода.

Также громовой знак — знак мужества, воинской доблести — был магическим знаком русской дружины. Этот знак можно встретить на шлемах, пластинах доспехов. Знак этот также вышивали на мужской рубахе.

Восьмилучевой коловрат— знак, под которым происходит сейчас возрождение славянского язычества.

Вы можете его увидеть на знаменах современных языческих общин. Такая честь этому знаку отдана не случайно. Это — знак Сварога, бога-творца, бога мудрости. Именно Сварог создал Землю, людей (через Даждьбога), даровал людям многие знания, в том числе — металл и плуг. Знак Сварога есть знак мудрости и высшей справедливости, знак Прави. Также коло Сварога — символ вселенной. Устройство вселенского колеса Сварога очень сложно. Центр его находится на Стожаре-Стлязи — небесной оси. Оно проворачивается вокруг Стожара за одни сутки и делает оборот за год. Самое же медленное вращение колеса приводит к смене зодиакальных эпох. Такой оборот колеса длится 27 тысяч лет. Это время называют сутками Сварога.

Триксель — трехветвевая свастика. На севере используется «ломаный», т. е. не имеющий связей между лучами триксель. Магическое значение его известно не очень точно. Это знак «того, что ведет», знак, направляющий развитие событии в нужном направлении. Это руна, связанная с направлением и ориентацией человеческой деятельности. Проще говоря, знак этот ориентирует человека в жизни, служит своеобразной путеводной звездой для него. Также некоторые ученые связывают этот знак со временем и богом времени, у славян — с Числобогом, а три луча трикселя — с тремя ногами, согнутыми в коленях (бегущими), однако такое определение весьма поверхностно: оно строится лишь на греческом толковании названия знака: tri — «три», kselos — «кость, конечность».

Следуя греческой терминологии, четырехлучевая свастика называется тетраксель.

Итак, основные формы солярной символики свастики рассмотрены. Однако существует также множество других солярных символов, которые менее свойственны славянским народам, например «глаз дракона» — трехлучевая свастика с соединенными лучами, употребляемая на территории Уэльса (Великобритания) в магии земли; так называемый «кельтский вариант» — свастика с волнисто изогнутыми лучами, вписанная в круг, зонненрад (кстати, он являлся эмблемой некоторых дивизий СС), «крест посвящения» и многие другие…

Тоже солярный символ. К свастике мы не относим его весьма условно — крест тоже свастика, только без отходящих в сторону лучей. Крест стал одним из самых известных христианских символов. И не только. Например, католические миссионеры, проповедовавшие в Китае, видели кресты, изображенные на статуях Будды, учение которого возникло примерно на шесть веков раньше христианства, а испанские конкистадоры были свидетелями почитания креста североамериканскими индейцами-язычниками как слияния Небесного огня и огня Земного.

Слово «крест» происходит от общеевропейского корня cru, что значит «искривленный». Этот корень мы можем наблюдать в словах круг, кривой, крутой. В латинском языке crux — «крест». Есть еще версия, что слово «крест» происходит от славянского корня «крес» — «огонь» (сравните: кресало — инструмент для разжигания огня).

Археологические данные свидетельствуют о том, что крест как символ почитали еще в верхнем палеолите. Крест — символ жизни, неба и вечности. Правильный (равноконечный) крест символизирует принцип соединения и взаимодействия двух начал: женского (горизонтальная черта) и мужского (вертикальная). Также кресты разделяют на прямой, т. е. имеющий горизонтальную и вертикальную черты, и косой, имеющий две диагональные черты, причем прямой крест олицетворяет мужское агрессивное творческое начало, косой — более мягкое творческое начало.

Прямой крест также может служить примитивной моделью Мирового Древа, где вертикальная черта — Мировое Древо, а горизонтальная — мир Яви. Соответственно, крест со сдвинутой вверх горизонтальной чертой обозначает расположение мира Прави на Древе, вниз — мира Нави. Естественно, эти кресты имеют соответственное магическое значение.

Рассмотрим основные типы крестов, характерные для нордической традиции.

Кельтский крест, или колокрыж, наиболее точно демонстрирует сходство креста со свастикой и всю условность их разделения. Посмотрите на шести- и восьмилучевые коловраты, представленные в этой работе. Кроме количества лучей у этих знаков ничего не меняется. Несмотря на то что крест этот называется кельтским, известен он практически всем индоевропейцам, в том числе и славянам. История кельтского креста насчитывает как минимум 8-9 тысячелетий. Кельты же особенно почитали этот крест. Еще кельтский крест называли «крестом воина», «крестом Вотана» (Одина).

Двенадцатиконечный крест представляет собой крест с перекладиной на каждом луче или же свастику с продолженными влево (у темной — вправо) лучами. Назначение этого креста — защита от внешних воздействий. Также многие исследователи говорят об этом знаке как о волшебном знаке Рода. Его также называют «шлемом ужаса». Этот символ был распространен еще в глубокой древности: есть этому археологические доказательства — много амулетов со «шлемом ужаса» было найдено на территориях скифов, мордвы, индоевропейских народов; в Средневековье им украшали стены домов и деревянные изделия, а также нередко и церковную утварь. Самым мощным символом среди «шлемов ужаса» является так называемый Эгисхьяльм (скандинавское название), или Крест Непобедимости, — этот символ превосходит все остальные по своей эффективности.

Хляби небесные

Магическая система защиты от духов зла предусматривала изображение не только солнца и его пути по небу, но и самого неба как вместилища дождевой воды, необходимой для роста всего живого.

Итак, верхний контур двускатного фронтона славянского дома представлял собой небосвод, по которому солнце совершает свой дневной путь от левого нижнего конца кровли вверх к щипцу кровли, к ее «коньку» и далее вниз к правому нижнему концу кровли.

Небосвод состоял из двух небес — водного и солнечно-воздушного, разделенных прозрачной «твердью небесной». Что же касается дождя, то древние славяне считали, что дождевая влага берется из небесных запасов воды, хранящихся на верхнем небе, находящемся над средним небом, по которому движутся солнце и луна. Запасы воды на небе носили в древнерусском языке наименование «небесных хлябей». Сильный дождь, ливень определялся фразой: «разверзлись хляби небесные», то есть открылась, получила свободу небесная вода и ринулась вниз, на землю.

«Твердь» в средневековом понимании удерживала «хляби небесные» где-то в недосягаемой вышине над воздушным пространством обычного неба. Это раздвоение неба отразилось в русском языке в словах «небо» (ед. ч) и «небеса» (мн. ч).

Небесные хляби верхнего неба на причелинах домовых кровель изображались практически всегда. Самым частым является волнистый орнамент или узор из городков, которые на расстоянии тоже воспринимаются как волны. Обычно волны избяного «небосвода» идут в 2-3 ряда, как бы подчеркивая глубину водного неба. Очень часто вместе с волнистыми линиями изображаются небольшие кружки, символизирующие дождевые капли.

Причелины с изображением волнистых струй известны в Новгородской области, в Архангельской, Вологодской, Ярославской, Ульяновской, Горьковской, в русских селах Карелии и в ряде других мест Средней России и Севера.

Другим символом, изображавшимся вместе с небесной водой, были символы женских грудей. Они известны нам по новгородским причелинам XI-XV вв. Груди изображались то в виде узора, где этот сюжет является повторяющимся, то в виде парных изображений двух грудей, тщательно обозначенных резчиком, но также образующих в своей повторяемости волнистый узор.

Иногда мотив женской груди передавался округлыми выступами на нижней кромке причелин (идущими непрерывно или же попарно, с интервалами между парами), но значительно чаще он изображался в виде небольших зубчатых (ступенчатых) городков, которые на расстоянии, для смотрящего снизу человека, давали полную иллюзию той символической фигуры груди, которую так тщательно и натуралистично вырезал новгородский резчик времен Ярослава Мудрого.

Земледельцы энеолита представляли себе дождевые струи как поток молока Матери-богини. И первоначально славянские язычники почитали двух небесных богинь-рожаниц, культ которых потом совместился с почитанием мужского небесного божества — Рода и даже пережил его, уцелев до XIX в. в целой серии крестьянских вышивок.

В русском средневековом языке такие слова, как «грудь» и «груда» были очень близки. «Грудие росное» — капли росы, помогающей растениям напиться небесной влаги — «родивыи капли росныя». Русские язычники XII-XIII вв. полагали, что роса, опадающая с небес в виде тумана-облака, посылается богом неба Родом именно как влага жизни.

Причелины русских изб украшались в два-четыре ряда. Верхний ряд чаще всего был занят зигзагообразной линией, устойчивым древним символом воды, в данном случае — «хлябей небесных», недосягаемых дождевых запасов. Ниже шел ряд городков или парных изображений женских грудей, очевидно связанных с представлением о небесных богинях-рожаницах, которые, по мысли древних охотников, рождали «оленьцов малых», а по мысли земледельцев, проливали дождь на поля. Эти два основных ряда иногда перемежались рядами сквозных круглых отверстий, изображающих дождевые капли. Такими же кружками нередко снабжались городки и полукруги нижнего ряда.

Часто встречается (притом в разных отдаленных местах) сочетание в одном ряду полукругов-грудей с кружком посередине и коротких зигзагов между ними. Здесь, очевидно, зубчики между полукругами можно толковать как добавление символа воды к изображению туч-грудей.

Итак, в узорах избяных причелин показывались две неразрывно связанные друг с другом идеи: во-первых, наличие в верхнем небе (над твердью) запасов дождевой воды, а во-вторых, передачу этой воды вниз, на землю к пахарям, показанную посредством мифологического символа грудей небесных богинь, орошающих землю «родивыми» «грудями росными».

Огонь

Огонь… Наверное, даже самый городской человек хоть раз в жизни смотрел на живой огонь, не из газовой плиты или зажигалки, а настоящий, который в печи или костре. Зрелище, завораживающее глаз и ум. Естественно, что у язычника огонь вызывает те же чувства.

Огонь для язычника — это не просто химический процесс, это сакральное явление. С этим явлением напрямую связаны понятия об огне жертвенном (земной огонь) — дым от жертвенного костра уносит в Ирий сущности жертв (сущности потому, что сложно сказать, что, к примеру, у блина есть душа или нет, а вот сущность есть у любого предмета). Также существует огонь небесный — огонь небесной кузни Сварога. Тора — одна из основных творческих сил. Проведем некоторые аналогии с Солнцем и плазмой и теорией большого взрыва и периодом формирования Земли, когда на ней происходили активные тектонические процессы, извержения вулканов. Уместно будет также вспомнить об огненном мече — символе справедливости и Прави, которым вооружены многие герои фантазийные и исторические персонажи в современных произведениях. Даже рыцари Джедаи из фильмов Джорджа Лукаса, исповедующие, по сути, язычество, вооружены световыми мечами.

Также существует огонь Нави, здесь мы проведем аналогии с христианскими культом, в котором грешников, пребывающих в аду, жарят черти на кострах в семи режимах при готовления этих самых грешников (см. «Божественную комедию» Данте). Это примитивное поверие о несчастной судьбе грешников имеет корни в более широком и обоснованном языческом представлении о навском огне. Навь у язычника ассоциируется с подземным огненным царством (вспомним греческий Аид) — и никто, кстати, там не жарится, просто подземный огонь понимается как стихия. Здесь будет уместно вспомнить об огнедышащих драконах и змеях — они тоже дети Нави. Огонь Нави можно интерпретировать как регрессивную, разрушающую силу, сжигающую добро и свет. Ведь можно обжечь сердце любовью (небесным огнем), а можно спалить душу пьянством и обманом.

Теперь посмотрим на графические изображения этих знаков. Знаки огня, особенно небесной кузни — довольно сложные в исполнении и понимании знаки.

Представляют они собой, как правило, четырехчастные свастикообразные знаки, однако это не совсем свастика, ибо огонь никуда не крутится, лучи, а скорее даже языки пламени располагаются иначе, чем у свастик. Они связаны не только с формированием и ориентацией деятельности человека (на любом уровне) в нужном направлении, но и с приданием ему необходимой силы. Второй аспект — раскрытие. Очевидно, что оба аспекта взаимосвязаны — невозможно воплотить замысел, на раскрыв себя миру. Из этих знаков составляется руна плодородия и наследия.

Огниво — средство для добывания и поддержания огня — в Древней Руси было обычным и привычным предметом обихода.

Приспособление для получения огня, металлическая пластина овальной формы с несомкнутыми концами, которые отогнуты внутрь или наружу таким образом, что образуются колечки — «усики». В более раннее время в русском быту было известно огниво, имевшее форму кинжала без рукоятки, с тупыми краями и острым концом. Его длина колебалась от 9 до 30 см. Для получения огня необходимо было иметь кроме огнива кремень и трут. Человек, высекавший огонь, ударял огнивом по кремню, появлявшиеся при этом искры ловились на трут, лежавший в коробочке с крышкой — трутнице. Огонь разгорался в коробочке, откуда его переносили на бересту, солому, паклю, сосновые угли или на серянки — самодельные спички. Тушился огонь после его использования закрыванием крышки коробочки.

Огонь, полученный с помощью огнива, считается особенно благотворным для человека. Он приносит в дом счастье, благополучие. В русской деревне существовал целый ряд предписаний, как обращаться с огнем, чтобы не разгневать его, не оскорбить, не запятнать его чистоту. Нельзя было плевать в огонь, мочиться в него, бросать в него различный мусор, нечистоты, нельзя затаптывать ногами, гасить. Огонь можно было только задуть или подождать, когда он умрет сам. Если эти правила нарушать, то огонь накажет всю деревню пожаром, а человека, обидевшего огонь, — вогником, красной сыпью на лице.

Представления об огне и его волшебных свойствах переносились и на орудие добывания огня — огниво. В русских волшебных сказках огниво — предмет, служащий для вызывания духов, а также выступающий в качестве посредника между «нашим миром» и потусторонним. Обычно герой сказки вызывает духов ударом огнива о кремень.

Вода

Вода, одна из творческих стихий, очень интересна с языческой точки зрения, у нее очень много сакральных аспектов, что не может не отражаться на ее символике. Во-первых, вода для язычника — это то, что дает жизнь всему живому. При помощи животворящей небесной воды зеленеют травы и леса весной, созревает урожай, все цветет, плодоносит и колосится. Согласно древнему мифу, из воды родилась земля, принесенная в клюве Мировой Уточки. Вода несет в себе сакральный смысл очищения. Язычник, моющийся в бане, смывает с себя не только грязь физическую, но и грязь духовную — оболочку порока, тьмы, ненависти. Создается ритуал, ведь совершается священнодействие перерождения, обновления человека — подобно обновлению кожи и тела человека в бане, обновляется душа, его аура. Омовение совершалось перед важными делами — жрец обязательно должен помыться в бане, чтобы совершить обряд, человек должен помыться, например, перед свадьбой — прежде всего не для красоты, а для того, чтобы ритуалу не помешали темные силы. Воин же всегда мылся и перед битвой, и после нее, дабы на сражение не повлияли все те же силы. И третий по счету, но далеко не последний аспект значения воды для язычника — это ее течение. Все знают пословицу, что два раза в одну и ту же реку не войти. Многие ее не понимают — для них река — это синяя линия на карте. Для язычника же река — это поток воды — вода утекла, и река другая. То есть течение воды — это своего рода показатель времени. Недаром говорят: «сколько воды утекло с тех пор», имея в виду, что прошло много времени. Так что текучая речная вода — это и сакральное сравнение со временем — вода неизбежно утекает, как и утекают дни, годы, века.

Соответственно, символы воды имеют различные значения.

Животворящая вода — небесная вода, или, как ее называли древние, — «хляби небесные». Дождь, поливая поле, дает жизненную силу растениям, наполняет их соками. Также с небесной водой связано представление о роге изобилия. Дожди поливают землю, земля рождает сочные травы, значит, есть чем кормить скотину, есть в изобилии молоко и мясо, на полях колосятся хлеба и зреют плоды и овощи. Иногда рог изобилия изображают с выливающейся из него водой. Слово «дождь» — родственно слову «Даждь» — одному из имен великого бога — подателя благ и прародителя людей Даждьбога. Между прочим, имя Даждьбог получилось из двух корней — «даж», то есть давать, благотворить, помогать и собственно «бог». В отличие от речной дождевая вода символизирует мужское оплодотворяющее начало.

Совсем другая вода — речная, в отличие от дождевой, она в основе своей пришла как раз из-под земли — из ключей, родников. Между прочим, родник считался священным местом — осквернить его было то же, что осквернить капище. Ведь в роднике «рождается» вода — приходя из недр земли, она течет из родника тоненьким ручейком, ручеек соединяется с другим, они соединяются с третьим — так получается могучая река. Некоторые родники обладали чудодейственными целительными свойствами. Опять же это не выдумка — научно доказано, что из некоторых источников течет вода, обогащенная солями и минералами, очень полезная для здоровья.

Поскольку ключевая и речная вода течет, ее изображают волнистыми горизонтальными полосами. Вода речная, в отличие от дождевой и наряду с нитью, может выступать как символ течения времени, жизни. Вода утекает вместе с навсегда ушедшими в прошлое мгновениями. Такова правда жизни… Вода — это не просто судьба, эта ведущая сила, то есть в воде есть сакральный символизм рока, того, от чего уйти нельзя, однако, как правило, в позитивном смысле. Проточная вода, движущаяся формирует поток и увлекает за собой.

Существует множество удивительных преданий о волшебных реках, они вам покажутся знакомыми по сказкам — это Ирийская молочная река, вытекающая из-под камня Алатыря (что на острове Буяне), — символизирует она не что-нибудь, а Млечный Путь. Молочная река — это поэтическое представление окраин нашей галактики. С Млечным Путем и молочной (Белой) рекой связано множество преданий, большинство — с рассказами о жизни после смерти. Однако в этих рассказах фигурирует еще одна река, — Смородина, огненная река. Она разделяет явский мир и «великие просторы Нави» {высказывание — «Навий Шлях», община «Бор»). Стережет границы Нави знакомая многим, если не всем, Баба Яга.

С этим знанием становятся понятны многие сюжеты сказок — богатырь пересекает огненную реку и попадает к Бабе-Яге — это сюжет, похожий чем-то на древнегреческий сюжет об Орфее и Эвридике. И туда же унесли гуси-лебеди братца Иванушку от сестрицы Аленушки. Ваня умер, а сестрица вызволила его из лап смерти.

С мифическими реками также связано представление о Калиновом Мосте. Калинов Мост — понятие многогранное и очень сложное. Оно связано с тонкими состояниями человеческой души — любовью, высокими чувствами. В поздние времена «Встречаться с кем-то на Калиновом Мосту» — значило любить (см. статью В. Н. Вакурова «Калина жаркая», журнал «Русский язык за рубежом», № 4, 1990 г.). Однако не все так радужно. На самом деле, на Калиновом Мосту проходит главная битва людской души между началом Прави и Нави — бой с самим собой (наша жизнь — вечная борьба). Гениальный русский художник Константин Васильев очень точно изобразил этот поединок. Настоящий мужчина в душе всегда воин, воин духа, если же он не воин, значит, он гад, и в переносном, и в прямом смысле, то есть змей, червяк. В бою на Калиновом Мосту очень трудно одержать полную победу, уничтожить в себе ту или иную сторону, так же как нельзя быть абсолютно добрым, абсолютно мудрым — поэтому небесный чертог Прави никак не может победить силы Нави.

Славяне считали воду стихией, из которой образовался мир. Без животворной силы света недвижная вода наполняет пространство в виде снега, льда, но когда свет и тепло пробуждают ее, она растекается и под влиянием света рождает и питает годовой мир. На этом основании славяне-светопоклон-ники почитали воду и населяли ее различными божествами (моренами, водяными, русалками). Боготворили они и особых женских водяных существ — берегинь, культ которых непосредственно связан с водой. Поклоняясь водяным божествам, славяне очищались водой как священной стихией, приносили воде жертвы — цветы, пищу, кур. Все жертвоприношения оставляли на берегу, чтобы вода могла забрать их.

Поклонение берегиням, а также упырям и вампирам относится к наиболее древнему периоду истории славян: злые вампиры, которых нужно отгонять и задабривать жертвами, и добрые берегини, которым нужно «класть требы», чтобы они помогли человеку.

Многочисленны сказочные образы живой воды и живого огня. Живая вода исцеляет раны, наделяет крепостью, возвращает жизнь. Славяне противопоставляли воду «живую» воде «мертвой». «Мертвая» вода иногда называлась «целющей»: она сращивает вместе рассеченные части мертвого тела, но еще не воскрешает его. Возвращает ему жизнь «живая» вода. В народном эпосе рассказывается о том, что убитых героев сначала окропляют «мертвой», а потом «живой» водой.

Дождь в народной традиции — объект почитания и магического воздействия. Власть над дождем, как и другой стихией, приписывается представителям иного мира — покойникам и особенно висельникам и утопленникам, которые считаются хозяевами и предводителями туч — небесных стад коров, быков, волов и т. п. Сербы для отгона грозовых и градовых туч обращались к последнему в селе утопленнику или висельнику, называя его по имени и заклиная отвести своих «говяд» от полей и угодьев.

Во время засухи жители Полесья оплакивали мифического утопленника Макарку, размешивая воду в колодце палками и голося: «Макарко-сыночек, вылезь из воды, разлей слезы по святой земле!» Колодцы, источники и другие водоемы, по народным представлениям, связаны с небесными водами как сообщающиеся сосуды, поэтому воздействие на земные воды вызывает «отворение» небесных вод. Во время засухи ходили к источникам, колодцам и рекам, освящали воду и молились, желая дождя.

Нередко ходили к заброшенным источникам, прочищали их, обливая друг друга водой, вызывая дождь. Обходили села, поля, совершали молебны у колодца или реки. На Житомирщине был обычай для прекращения засухи ходить вокруг старого колодца: впереди шли три вдовы, одна несла икону, другая хлеб-соль, третья их сопровождала. Все брались за руки, молились, просили послать дождь. Колодец обходили трижды, в обряде участвовали только женщины.

В Полесье часто в колодец сыпали мак, бросали деньги, соль, чеснок, освященные травы, зерна пшеницы и ржи, просфору, лили освященную воду, вычерпывали всю воду из колодца и т. п. Иногда в колодец бросали глиняные горшки, причем во многих селах Полесья считали, что горшок следовало украсть — у соседей, инородцев, у гончаров. На Го-мелыцине говорили: «Вот как нет дождя, то украдем где-нибудь… гладышку, да в колодец — бух! И тоже, говорят, дождь пойдет». Более действенным этот способ оказывался тогда, когда обряд совершала вдова или когда горшок крали у вдовы. На Черниговщине похищали из печи горшок с борщом и бросали его в колодец. Мотив борща характерен для широко распространенных детских песенок о дожде: «Дощику, дощику, зварю тоби борщику. Мени каша, тоби борщ, щоб ищов густиший дощ»; «Иди, иди, дощику, в поливъяным горщику». Иногда украденные горшки сначала разбивали, а затем черепки бросали в колодец.

Близким к этому способом вызывания дождя являются болгарские и сербские приемы защиты от «черепичной магии»: у черепичников и кирпичников крали продукты труда или орудия их изготовления и все это бросали в воду. Это действие понималось как снятие порчи («запирания дождя»), которую якобы наводили черепичники. Их, как и гончаров, считали виновниками засухи из-за их причастности к стихии огня (обжиг горшков, черепицы) и профессиональной заинтересованности в сухой погоде (ради сушки своих изделий).

В Западной Болгарии и в Восточной Сербии известен специальный обряд, исполняемый во время засухи с целью вызвать дождь: девушки лепили из глины куклу по имени Герман (мужская фигура размером до 50 см с гипертрофированным фаллосом) и затем, имитируя погребение, закапывали куклу на берегу реки или бросали в воду, причитая: «Ой! Герман, Герман, умер Герман от засухи ради дождя». В подобных ритуалах оплакивания слезы магически уподоблялись дождю. В Полесье с той же целью и с той же мотивировкой исполнялся ритуал похорон лягушки: во время засухи дети ловили лягушку, убивали ее, наряжали ее в одежду из тряпочек, клали в коробок, голосили по ней, как по покойнице, и закапывали у криницы; на «могиле» чертили рукой крест. Вместо лягушки могли убить какое-нибудь другое маленькое животное или насекомое — рака, ужа, медведку, вошь и т. п. Ужа и насекомых иногда подвешивали на дереве или заборе. Верили, что после этого пойдет дождь.

Еще более прямой магический смысл имели обрядовые обливания водой во время засухи. Люди обливали друг друга водой, говоря: «Как на тебя льется вода, так чтобы дождь обливал землю» (Житомирщина). Это делали у реки или у колодца. Иногда обливали людей, которые, по народным представлениям, обладали особой магической силой: беременную женщину (символизирующую мать сыру землю), пастуха (повелителя земного стада, способного воздействовать на небесные «стада» туч), попа (тот же символ пастуха-пастыря). В Полесье обливали также углы хаты.

Обливание могло носить и искупительный характер, его применяли тогда, когда причиной засухи считали нарушение определенных запретов. Так, на севере Житомирщины засуху объясняли тем, что какая-нибудь женщина в селе на Благовещение, вопреки строгому запрету, пекла хлеб. Тогда, чтобы искупить этот грех и снять наказание (засуху), три женщины собирались, брали каждая по два ведра воды, шли в дом к «виновнице», выливали всю воду посреди хаты и обливали снаружи углы дома, а кое-где обливали саму женщину.

Искупительный характер носит и обряд поливания водой (или разрушения) могилы нечистого (за-ложного) покойника, если он, в нарушение запрета, похоронен на кладбище. Иногда такую могилу раскапывали, а труп бросали в реку. Сербы снимали крест с какой-нибудь безымянной могилы, относили его в реку или ручей и укрепляли так, чтобы он стоял, пока вода его не снесет. Когда устанавливали крест, трижды говорили: «Крест в воду, а дождь на поле! С неведомой могилы крест, с неведомой горы дождь!» В Полесье похищали у кого-нибудь из соседей рушник с икон, замачивали его в воде и вешали на прежнее место (втайне от хозяйки). Помогала от засухи и марля, которой подвязывали челюсть покойнику: ее несли в поле, там жгли и просили: «Нам, Господи, пошли дождик!»

В Полесье и прилегающих районах Белоруссии и России для вызывания дождя совершали обряд «вспахивания реки»: во время засухи пахали или боронили высохшее русло реки или просто протаскивали по дну плуг. Символическое пахание могли производить и прямо на мелкой воде: в Сурожском уезде выбирали красивую девочку в возрасте 15 лет, раздевали ее донага, увешивали ее венками и заставляли в таком виде боронить воду. В наше время подобный способ вызывания дождя отмечен в Гродненской области: собрались старые бабы, украли плуг на колхозном дворе, занесли его на реку — одни бабы.

Одни запряглись, а другие погоняли. Иногда вместо реки «пахали» дорогу или рыли на дороге ямки, символически «отворяя» воду (Полесье).

Поскольку засуха понималась кик стихийное бедствие, для ее прекращения могли применяться общие защитные меры, помогавшие в случаях мора, болезни, пожара и т. п.: опахивание села или придорожного креста, обходы села и полей, изготовление сурового полотна, рушника или установка обыденных крестов. Еще одним способом вызывания дождя, носящим сугубо магический характер, было разрушение муравейника. Муравейник разгребали палкой, подобно тому, как колотили воду в кринице; при этом расползающиеся муравьи символизировали и магически вызывали капли дождя. Этот способ известен в Полесье и у южных славян. Сербы, разгребая муравейник, произносили специальное заклинание: «Сколько муравьев, столько и капель!»

Языческие способы вызывания дождя, особенно требы у колодцев, сурово осуждались церковью.

Для остановки дождя совершали разнообразные останавливающие или отвращающие действия: выбрасывали во двор яйцо, выносили или выбрасывали во двор, под дом, на крышу хлебную лопату, кочергу, хлебную дежу, жгли в печи троицкую зелень, освященную вербу и т. п. Причиной непрекращающихся, затяжных дождей считалось осквернение воды. Например, в Боснии думали в таком случае, что в воде есть что-то «поганое» — брошенный когда-то раньше в воду внебрачный ребенок или убитый, и дождь не прекратится, пока труп не будет извлечен из воды.

Во время ненастья женщины выходили из дома, выносили подвенечную рубаху и, называя по имени утопленников из села, просили их отвести ненастье от полей. Широко известные детские песенки типа «Дождик-дождик, перестань…», несомненно, восходят к магическим, заклинательным текстам.

Воздух — одна из стихий мироздания (как и земля, вода, огонь); сфера пребывания душ и невидимых демонических существ. В народных верованиях сближаются представления о воздухе и дыхании, дуновении, ветре. Пространство, заполняемое воздухом, обширнее, чем земля; на воздухе «покоится» или «висит» небо.

Воздух служит проводником, средой, через которую насылается порча, распространяется болезнь. Появление злого, нечистого воздуха связывают с моментом полного затишья, затмением Луны и т. д. Людям, оказавшимся в такое время под открытым небом, предписывается упасть лицом вниз на землю, чтобы «не ухватить этого воздуха».

В виде пара, воздуха или дыма душа покидает умирающего.

У восточных славян об агонии человека говорят: дух вон, дух вышел или пар вышел. Воздух, пар, исходящий от покойного, может быть опасен для окружающих. В Полесье существует много быличек, в которых рассказывается, как прохожий видит над свежей могилой пар, принимающий образы женщины в белом платье, столба (или огненного воздушного столба), самого усопшего. Это привидение преследует человека, когда ветер дует тому в спину, а догнав, садится на пленника и убивает. Спасаясь от духа, нельзя останавливаться, следует ударить его наотмашь, бежать против ветра и прятаться за угол, но можно и развеять его одеждой, особенно белым платком.

В Западной Белоруссии после смерти человека все выходили из хаты и открывали печь, чтобы воздух пошел наверх. Известный в Полесье обычай «поднимать воздух» (обычно на сороковой день после смерти) связан с представлением православных о том, что души умерших поднимаются в воздух и пребывают там в течение сорока дней, после чего летят в высшие сферы, на суд к Богу и т. д. В одном из сел Сумской области «здымают воздух» на могиле покойного: присутствующие берутся за углы скатерти и три раза поднимают ее вверх со словами: «Тело в яме, душа с нами, мы до дому, душа — в гору!».

Многие демонологические персонажи, обитающие в воздухе, в том числе и болезнь, имеют облик пара, ветра, воздушного столба, густого дыма, газа и т. п. Так, по поверьям белорусов, ведьма, выпив чудесную жидкость, становится легкой как пух и носится по воздуху, по ветру. Опасные для человека духи, вызывающие сильный ветер, вихрь, смерч, могут поднять человека в воздух и сбросить вниз, растерзать в воздухе и т. д. Воззрение на воздух как среду обитания бесов присуще и книжной христианской традиции.

Земля

Нива — идиограмма плодородия

Мать-земля, матушка-природа… Все знают такие словосочетания, но мало кто задумывался, почему так говорят. А ведь это выражение пришло к нам из язычества. Нет ничего удивительного в том, что наш предок-язычник называл землю матерью, она — подательница всех благ. Она и кормит, и поит, и одевает, и греет. Земля в союзе с Небом (в народной мифологии они супруги) дает нам тот мир, в котором мы живем… Естественно, о земле много говорится и в народных преданиях. Богиня земли, плодородия и судьбы — Макошь. Ее имя образовано из двух корней: Ма — «мать» и кошь — «кошелек, хранилище богатства». Такая расшифровка дает четкое представление о том, как относились наши предки к Макоши и самой земле. Земля ассоциируется с женским началом — во-первых, земля способна родить жизнь, во-вторых, ее сестры, Доля и Недоля, прядут нити судьбы (Доля прядет счастливую судьбу, Недоля — несчастную), ведь нить — символ жизни. У Доли нить мягкая, ровная, у Недоли — хлипкая, тонкая, как и судьба человека. Когда нить обрывается, человек погибает.

Непременный атрибут Макоши — рог изобилия, еще раз говорящий о ее значимости для людей и об их отношении к земле.

Поговорим сначала о символике плодородия. Она представлена очень характерным узором — ромбом (или квадратом), разделенным внутри еще на четыре ромба. Это — поле. Маленькие ромбики — лунки для семян. Если в маленьких ромбиках изображаются точки, это значит, что поле засеяно, — это символ плодородия. Если маленькие ромбики пусты, значит, поле не засеяно. Символы эти имеют соответственное магическое значение. Возможны бесчисленные вариации с ромбами, квадратами и точками. В целом, ромб (квадрат) с точкой посередине — это то, что может родить, то, что является источником благополучия и изобилия.

Пустой ромб — то же, но не могущее (не оплодотворенное) родить. Гадания «на удачное место» применялись вплоть до конца XIX в., вот как гадали, например, в белорусской деревне: на всем предполагаемом месте усадьбы чертился на земле большой квадрат, затем его крестообразно делили на четыре части. Глава семьи отправлялся «на все четыре стороны», приносил с четырех полей четыре камня (причем нес под шапкой на голове либо за пазухой у голого тела) и раскладывал их в центрах малых квадратов. В результате на месте будущей усадьбы появлялась идеограмма плодородия, дошедшая до нас со времен энеолита и встречающаяся на русских подвенечных вышивках даже в начале XX в. Хлеб, засеянное поле, беременность — эти понятия для древних славян были тождественны и прямо связаны с образом «домашней вселенной», а через нее — с космосом, с гармонией мира.

Затем хозяин становился в центр перекрестья — в центр вселенной, на место Мирового Древа — и, обнажив голову, молился, причем с непременным обращением за благословением и помощью к умершим предкам. Вместо камней иногда насыпали кучки зерна. Зерном же зачастую обводили контуры будущего дома, «скрепляя углы». В углы клали кучки зерна или хлеба. Через три дня приходили смотреть: если гадательные предметы (камешки, зерно или хлеб) оказывались непотревоженными, значит, можно было строиться.

Такое гадание, как и сев хлеба, совершалось исключительно мужчинами. Женщины в нем не участвовали никогда.

Ростки

Схема первых ростков обычна: внутри сердцевидной оболочки изображался «крин» с тремя отростками или росток с пятью листиками, напоминающий папоротник. Возможно, что так называемый «крин» (лилия) в данном случае изображал семя с лопнувшей оболочкой (два отогнутых боковых отрога) и почкой, будущим ростком. Почка-росток нередко бывает красноватого цвета, отличаясь от отрогов оболочки. Растение дано в динамике роста, в его начальной фазе; такой «крин» — заклинание всего будущего развития семени. Эти пиктограммы обычно располагали в центральном кружке, придавая им большее значение, чем семенам. Четырехчастная композиция из четырех листьев папоротника отражает реальный вид весеннего папоротника, листья которого устремлены во все стороны. Священный характер папоротника хорошо документирован фольклором: поверья о расцветании папоротника в купальскую ночь.

Сердцевидная схема (острием вверх) стала устойчивой формой выражения аграрной сущности орнамента.

Пиктограммы семян не занимают центрального круга. Прорастающие семена иногда располагаются по четыре.

Цветы

В качестве второстепенного сюжета на женских украшениях встречаются маленькие цветки в четыре лепестка. Цветочный характер этих миниатюрных изображений подчеркнут окраской лепестков в красный и белый или в красный и синий цвета.

Одним из главных растительных сюжетов является устойчивая схема, на которой представлено условное растение (обычно с двумя корнями, хорошо укоренившееся) с широко раздвинутыми в стороны ветками, лепестками. Над образовавшейся расщелиной в растении изображается овальное «зернышко» пыльцы. Важность процесса опыления подчеркнута несоразмерной величиной проникающей в растение пыльцы и обязательной окраской в красный цвет.

На поздних ряснах под процветшим крестом изображено овальное зерно, а на оборотной стороне бляшек четыре цветочных чашечки, опыляемых овальной пыльцой.

Есть такая легенда. Бел-горюч камень Алатырь был явлен в начале времен. Его подняла со дна Молочного Океана Мировая Уточка. Алатырь был очень маленьким, потому Уточка хотела скрыть его в своем клюве. Но Сварог произнес волшебное слово, и камень стал расти. Уточка не смогла его удержать и уронила. Там, где упал бел-горюч камень Алатырь, поднялась Алатырская гора. Это священный камень, средоточие знания Вед, посредник между человеком и Богом. Он и «мал и весьма студен», и «велик, как гора». И легок, и тяжел. Он — непознаваем: «…и не мог тот камень никто познать, и не смог никто от земли поднять». Когда Сварог ударял по Алатырю своим волшебным молотом, из искр рождались боги. На Алатыре был построен полуконем Китоврасом храм Всевышнего. Потому Алатырь — также алтарь, камень-жертвенник Всевышнему. На нем Всевышний Сам приносит в жертву Себя и обращается в камень Алатырь.

Согласно древним легендам Алатырь упал с неба, и на нем были высечены Законы Сварога. Так, Алатырь связал миры: горний — небесный и явленный — дольний. Посредником между мирами была также книга Вед, упавшая с неба, и волшебная птица Гамаюн. И Книга, и Птица — это тоже Алатырь.

В земном мире Алатырь явлен горою Эльбрус. Эта гора именовалась также Бел-Алабыр, Белая гора, Белица. С Эльбруса-Алатыря стекает Белая река. Близ Эльбруса был в древности Белый город, здесь жило славянское племя белогоров. Алатырь связан с небесным миром, Ирием, Беловодьем, то есть с раем, по коему текут молочные реки. Алатырь — это Белый камень.

С Эльбруса стекает река Баксан. До IV в. н. э. она именовалась рекой Альтуд или Алатыркой. Эти имена содержат корень «альт», что значит «золото» (отсюда — «алтын»). Потому Алатырь — это и волшебный камень, прикосновение которого все обращает в золото. Это и Золотая гора, гора Златогорки и Святогора. Значит, Алатырь — это Святая гора.

Есть также камень Алатырь на Урале на Ирийских горах, откуда берет исток священная Ра-река. И у ее устья на острове Буяне также есть камень Алатырь, излечивающий от болезней и дающий бессмертие. Алатырь-горами именовались также Алтайские горы, Алатырь-островом назывался и Золотой остров Солнца в Северном океане.

Алатырь — не только гора либо камень — это сакральный центр Мира. Он триедин, потому означает путь Прави между Явью и Навью, между дольним и горним мирами. Он двуедин — и мал, и велик, и легок, и тяжел. Он — един, ибо в нем объединены все миры. Он непознаваем, подобно Прави. Это изначальный камень.