На днях в комментариях меня попросили написать о Льве Захаровиче Мехлисе. С удовольствием исполняю просьбу.
В первый год войны столь же большие заслуги как и у Георгия Константиновича Жукова были и у Льва Захаровича Мехлиса. По крайней мере два имени были в ту пору равно страшны для пораженцев, паникеров и трусов: Жукова и Мехлиса. Жуков, чувствуя приближение великого момента, когда можно будет противнику начистить рыло, забывал об опасности и ощущал прилив истинного вдохновения, и Мехлис настолько в любой обстановке был безупречным коммунистом, что тоже не чувствовал опасности и не поддавался панике. Только почему-то о роли Жукова написаны горы книг, а роль Мехлиса старательно замалчивается.
Да, действительно, Лев Захарович был весьма не простой человек. Был резок, порой даже очень, зачастую прямолинеен в оценках и требованиях. Мягко выражаясь, дипломатничать не любил. Миндальничать - тоже. Был жестким, в том числе и на грани жестокости, а иногда, в годы войны, и переваливал за эту грань, если того, конечно, требовала обстановка. И в то же время был принципиальным, храбрым, действительно обладал несгибаемой волей, твердым характером. К сожалению, не имел военного образования на уровне академии и не обладал полководческими талантами, наподобие великого Рокоссовского, которого, к слову сказать, очень высоко ценил и незадолго до ставшей ему уже очевидной весной 1942 г. в скором будущем катастрофы Крымского фронта просил Сталина назначить его командующим Крымским фронтом, дабы спасти фронт. Увы, из-за тяжелого ранения Рокоссовский тогда находился в госпитале. В то же время нельзя забывать, что в период Гражданской войны Мехлис приобрел уникальный опыт по формированию соединений и командованию в наступательных и оборонительных боях с исключительно сильным противником - считавшимся наиболее талантливым генералом Белой армии генерал-лейтенантом Я.А. Слащевым.
"Тов. Мехлис нашел речушку Чонгар впадавшую в Сиваш. Речушка была замерзшей, через нее он переправил часть 137-й бригады. Часть зашла в тыл врага, захватила штаб белых с генералами, 18 орудий, несколько десятков пулеметов, огромное количество винтовок и боеприпасов..."
Из статьи О.Ф.Олешко (бывший комиссар батальона 46-й дивизии) в "Литературной газете", ноябрь 1937 года.
Конечно, опыт Гражданской войны это одно, а Великая Отечественная - совершенно другое. Тем не менее назвать Мехлиса полным дубом в военных делах ни язык, ни рука не поворачиваются. Понимал и даже очень неплохо понимал Лев Захарович, что такое война. Но полководцем все же не был.
Ко всему прочему Мехлис никогда не стеснялся в лоб говорить, в том числе и письменно, о самых грубых ошибках (кстати, и о своих тоже) командования, с которым ему довелось служить, его просчетах, головотяпстве, разгильдяйстве, халатности, пренебрежительном отношении к простым солдатам и офицерам, трусости на грани измены и предательства и т.д. Мехлис прекрасно владел различными приемами пропаганды, характерными для его времени. Обладал развитой интуицией на подлость, трусость, халатность и прочие недостатки, на которые вдоволь нагляделся еще в бытность народным комиссаром государственного контроля. За что его, к слову сказать, изрядно ненавидели еще до войны. Был образован и эрудирован. Говорил всегда с пафосом, но, надо отдать ему должное, искренне. Он всегда искренне верил в то, о чем говорил. Сколько бы критических стрел в его адрес ни пускали, но Лев Захарович умел быстро ухватить конец «нити Ариадны» и быстро разматывал даже самый сложный клубок острейших проблем. Конечно, не обходилось без свойственной ему манеры видеть все либо в белом, либо в черном цвете, но факт остается фактом - он быстро улавливал, в чем суть проблемы, решать которую его послали. Кстати говоря, когда понимал, что был неправ, то никогда не стеснялся признать это. В том числе и перед подчиненными (однажды такое признание он сделал генералу Горбатову).
"При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему свое прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:
— Я долго присматривался к вам и должен сказать, что вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав".
Горбатов А. В. «Годы и войны»
Пожалуй, в ту войну никто больше не решился без суда расстрелять перед строем генерала. А начальник Главного политуправления не колеблясь пошел на это. Вот текст приказа войскам фронта № 057 от 12 сентября 1941 года, составленного лично Мехлисом: "...За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев армии генерал-майора артиллерии Гончарова, на основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии "
Мехлис отличался исключительной храбростью, и это его качество было при нем всю его жизнь. Писатель Ортенберг, редактировавший во время войны с белофиннами газету 11-й армии «Героический поход», вспоминал, как вместе с начальником ПУ они, будучи в одной из дивизий, попали в окружение. "Армейский комиссар 1-го ранга посадил работников редакции на грузовичок — бывшее ленинградское такси, дал для охраны несколько бойцов: «Прорывайтесь». И прорвались по еще непрочному льду озера. А сам Мехлис вместе с командиром дивизии возглавил ее выход из окружения...
...Увидев, что наши не могут сбить финский заслон у дороги, Мехлис расставил бойцов в цепь, сам сел в танк и, двигаясь вперед, открыл огонь из пушки и пулемета. Следом пошли бойцы. Противника с его позиции сбили."
Об аналогичном случае вспоминал и генерал А. Ф. Хренов, тогда начальник инженерных войск ПВО: «В одной из рот его и застал приказ об атаке. Он, не раздумывая, стал во главе роты и повел ее за собой. Никто из окружающих не сумел отговорить Мехлиса от этого шага. Спорить же с Львом Захаровичем было очень трудно...»
«...Чем более дисциплина расшатана, тем к большим деспотичным мерам приходится прибегать для ее насаждения... которые не всегда дают положительные результаты»
«Командира... надо обучать быть требовательным к подчиненным, быть властным. Тряпка-командир дисциплины держать не будет».
«Но командир... должен быть справедливым отцом бойца. Не допускать незаконных репрессий, рукоприкладства, самосудов и сплошного мата».рл
«Подчинять людей, не унижая их».
Из записей Л.З. Мехлиса
Мехлис прибыл на Крымский фронт (до 28 января 1942 г. - Кавказский фронт) 20 января. Накануне его прибытия на этот фронт в статусе полномочного представителя Ставки Верховного Главнокомандования войска фронта успешно осуществили Керченско-Феодосийскую десантную операцию (25.12.41-02.01.42) и захватили важный плацдарм.
Через два дня после прибытия Мехлис отправил Сталину телеграмму следующего содержания: «Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был…»
ЦА МО ф. 32, оп. 11309, д.
139, л
. 17.
Обычно эту телеграмму характеризуют так - самонадеянному Мехлису «хватило» двух дней, чтобы составить представление о положении дел на фронте. А причем тут самонадеянность Мехлиса?! Даже если то, что он написал Сталину, соответствовало реальному положению хотя бы на один процент - специально уменьшаю в сто раз, - то все равно его вывод объективный и тревожный. Командование фронта не выполняет своих обязанностей. В действительности же Мехлис был прав на все сто процентов. Потому как основные положения этой телеграммы были зафиксированы в приказе войскам фронта № 12 от 23 января 1942 г. Приказ был подписан самим Козловым, членом Военного совета фронта Ф.А. Шаманиным и Мехлисом. То есть, если по простому-то, Козлов собственноручно подтвердил, что все это подлинная правда.
Почему Мехлис был полностью прав?! Да потому, что командование фронтом находилось в… Тбилиси. И оттуда, сидя в теплых кабинетах штаба округа, руководило боевыми действиями! Из тысячекилометрового далека! Но разве так можно руководить боевыми действиями целого фронта? Если командующий не видит и не знает, что конкретно происходит на фронте, где противник, каково состояние наших войск, как строится оборона на местности и т.д. и т.п., то, извините, это уже не командование фронтом, а просто бардак, чреватый самыми негативными последствиями. Мехлис же быстро разобрался, в чем дело. И немедленно поставил перед Ставкой вопрос о выделении фронта из Кавказского в самостоятельный Крымский. Более того, поставил вопрос о переносе управления войсками Крымского фронта на Керченский полуостров. Одновременно Мехлис немедленно затребовал пополнение в живой силе (три стрелковые дивизии), стал требовать срочного наведения порядка в артиллерии, ПВО, в тыловом обеспечении. В приказе № 12 от 23 января 1942 г. так и говорилось:
«1. Командованию армий, дивизий, полков учесть опыт боев 15-18.01.42 г., немедленно навести порядок в частях… Полковую артиллерию и артиллерию ПТО иметь в боевых порядках пехоты…
2. Паникеров и дезертиров расстреливать на месте как предателей. Уличенных в умышленном ранении самострелов-леворучников расстреливать перед строем.
3. В трехдневный срок навести полный порядок в тылах…»
АПРФ, ф. 5, оп. 50, д. 441, л. 32-36.
К этому следует добавить, что Мехлис особо тщательно проверил состояние ВВС и артиллерии фронта, от которых в решающей степени зависела его боеспособность. Оказалось, что из-за плохого материально-технического обеспечения на Керченском полуострове скопилось 110 неисправных самолетов, вследствие чего в день производилось менее одного самолето-вылета. Боеготовность артиллерии оказалась на низком уровне. Лев Захарович не поленился и проверил состояние войсковой разведки - оказалось, что и она поставлена плохо. А за это отвечают командиры всех уровней, начиная с командующего фронтом. Ибо если разведка работает плохо, то последствия этого всегда катастрофические.
6 мая 1942 г. Ставка дала распоряжение о переходе фронта к обороне. Но оборона-то на что-то должна опираться. А этой опоры не было. Уже в ходе майского прорыва нашей обороны немцами Ставка дала Козлову указание следующего содержание: «1) Всю 47 армию необходимо немедля начать отводить за Турецкий вал, организовав арьергард и прикрыв отход авиацией. Без этого будет риск попасть в плен… 3) Удар силами 51 армии можете организовать с тем, чтобы и эту армию постепенно отводить за Турецкий вал. 4) Остатки 44 армии тоже нужно отводить за Турецкий вал. 5) Мехлис и Козлов должны немедленно заняться организацией обороны на линии Турецкого вала. 6) Не возражаем против перевода штаба на указанное вами место. 7) Решительно возражаем против выезда Козлова и Мехлиса в группу Львова. 8) Примите все меры, чтобы артиллерия, в особенности крупная, была сосредоточена за Турецким валом, а также ряд противотанковых полков. 9) Если вы сумеете и успеете задержать противника перед Турецким валом, мы будем считать это достижением…» . 1 ЦАМО РФ, ф. 32, оп. 11309, д. 140, л. 341-345.
Но ведь ни Турецкий вал, ни Керченские обводы не были оборудованы в инженерном отношении и серьезной преграды для немцев не представляли. А ведь приказы по строительству оборонительных сооружений на Керченском полуострове были даны еще в октябре - ноябре 1941 г. Хуже того. Все три армии фронта были развернуты в один эшелон, что резко сокращало глубину обороны и еще более резко ограничивало возможности по отражению ударов противника в случае прорыва. Не думаю, что нужно специальное объяснение того факта, что за дислокацию и правильное построение войск для решения тех или иных задач отвечают лично командующий и начальник штаба фронта, а не представитель Ставки, кем бы он ни был. А ведь когда в мае немцы перешли в решительное наступление, то их главный удар пришелся именно же по самому неудачному, скорее, безумно преступному построению войск 44-й армии генерала С.И. Черняка. Безумно преступное построение войск этой армии - потому как второй эшелон этой армии находился всего в 3- 4 км от переднего края, что давало гитлеровцам возможность даже без смены позиций своей артиллерии разнести в пух и прах даже оперативную оборону армии, а не только тактическую. Что они и сделали. Размолотили всю 44-ю армию.
Кстати, мнение Мехлиса о генерале Черняке: «Черняк. Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский - мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта».
В ответ на свою телеграмму, в которой в очередной раз просил сменить Козлова, Мехлис получил весьма раздраженное послание Сталина:
Формально выходит, что Мехлис вроде бы заслуженно получил «на орехи». Особенно если учесть, что Сталин затем отозвал его с фронта и понизил в должности. На самом же деле произошло иное. Сталин разозлился на то, что в наиболее ответственный момент Мехлис, который прекрасно видел, что Козлов попросту не справляется со своими обязанностями комфронта, не переключил командование на себя. Понять Мехлиса тоже можно и нужно. Ведь формально-то представитель Ставки не имел права полностью подменять собой командующего фронтом. Он обязан был помогать ему. А Козлов между тем весьма ловко устроился - раз Мехлис обо всем печется, ну так пусть и отвечает за все. Козлов свое получил от Сталина. Да еще как получил! Но о нем не вспоминают как о первоочередном виновнике провала Крымфронта. Все шишки валят на голову Мехлиса. И не за то, что он, в отличие от комфронта, отчаянно пытался переломить ситуацию дикого бардака, приведшего к трагедии. А только за то, что он открыто требовал сменить генерала Козлова за откровенную профессиональную непригодность. То есть за то, что попросту посягнул на святая святых генералитета - дубом в военном деле генерал может быть свободно, но никто не имеет права поднимать руку на генеральский статус. Вот за что на Мехлиса в послевоенное время и свалили всю ответственность. Своими требованиями о смене командующего он поднял гигантскую проблему профессиональной непригодности значительной части генералитета. За то и был оклеветан вдребезги. Тем более что он был комиссар, а генералитет комиссаров терпеть не мог. Такова нелегкая правда о делах Мехлиса на Крымском фронте.
После Крымской операции звезда Мехлиса закатилась. По-настоящему, должна была закатиться и звезда Жукова - генералы уже потихоньку учились воевать без погонялок. Но Сталин не осмелился его вслед за Буденным отвести во второй эшелон, а приспособил его в качестве представителя Ставки - ока государева на фронтах. После Крыма Мехлис уже не представлял Ставку - был членом Военных советов фронтов, хотя, конечно, тоже старался по мере сил работать под государево око. Только, наверное, внимание его было обращено не столько на военные аспекты (на которых он здорово обжегся), а, так сказать, на сопутствующие.
14 мая 1942 года после разгрома Крымского фронта Мехлис произнес: "Не бойцы виноваты, а руководство.... Мы опозорили страну и должны быть прокляты.", и попросил Сталина направить его туда, где тяжелее всего. И его отправили. 27 июня 1942 года на борту лидера "Ташкент" он прибыл в Севастополь в самые последние дни героической обороны
В литературе установилось мнение, что Мехлис, куда ни попадет, - сразу начинает строчить Сталину доносы. И то сказать, наши генералы, как поется в известной песне, «дни и ночи битву трудную вели», а тут какой-то Мехлис под ногами путается, значение свое показать хочет! Но теперь мы мало-помалу начинаем осознавать, что жизнь наших генералов на войне была гораздо более насыщенной, чем мы себе это представляли. Не читал я мехлисовских «доносов», но сдается мне, что там можно прочитать немало интересного - типа о генеральских пьянках на фоне голода в окопах, о разложении комсостава, воровстве... И все наверняка подмечено наметанным взглядом наркома госконтроля (каковым Мехлис и оставался в войну по совместительству). И - прямиком Сталину! Н-да, не по-товарищески поступаете, товарищ Мехлис!
А теперь о «грубости и жестокости». Не буду спорить со вторым (правда, назвал бы я это качество немножко по-другому - «беспощадность»), но готов посомневаться насчет грубости.
Казалось бы, вердикт истории единодушен: и Горбатов, и Стаднюк, и Карпов, и Симонов однозначно подают Мехлиса как надменного, хамоватого субъекта, чуть ли не садиста, свалившегося на шею очередного бедолаги-командующего (у Симонова он проходит как «генерал-полковник Львов»). Только не стоит забывать, что все это писатели, живого Мехлиса в глаза не видевшие. А вот работавший некоторое время мехлисовским замом в Госконтроле (т.е. хорошо знавший своего начальника) И.В. Ковалев (впоследствии ставший министром путей сообщения) дает ему существенно другую характеристику: свои требования к кому-либо Лев Захарович высказывал «вежливо, но настойчиво».
Я думаю, что, конечно, здесь прав Ковалев, а не вышеуказанные товарищи. И косвенным доводом в его пользу является то, что Мехлис, как известно, старательно перенимал сам стиль поведения Сталина: и работал ночью, и кино смотрел под утро (только вот трубку не курил - более того, даже совсем курить бросил). А Сталин, как тоже известно, в отличие от некоторых «маршалов Победы», старался держать себя в руках и не наезжать на подчиненных. Скорее всего и Мехлис тоже должен был стараться доводить свое мнение до других «вежливо, но настойчиво».
Мехлиса очень не любят сегодня. Да многим он не нравился и ранее.
Будучи народным комиссаром Наркомата государственного контроля, честным бессребреником, которого невозможно купить, Мехлис стал бичом для партийно-государственной номенклатуры, пытающейся поживиться за счет советского народа. И хотя до начала войны оставалось меньше года, Лев Захарович успел дать по рукам многим, вызвав, естественно, страх и ненависть высшей бюрократии. Попало наркому легкой промышленности, наркому совхозов, наркому судостроительной промышленности, наркому нефтяной промышленности, с зарплаты наркома морского флота Мехлис снял 3288 рублей, которые тот проел за счет денег, выделяемых на соцкультбыт, попало наркому мясной и молочной промышленности и даже Генеральному прокурору, который по требованию Мехлиса вынужден был отдать под суд своих вороватых начальников управлений. Только за первую половину 1941 года Мехлис организовал свыше 400 ревизий, основательно разворотив осиное гнездо алчных негодяев.
Сегодняшние вредители, враги, расхитители, тунеядцы, приспособленцы, бездари и просто сволочи льют грязи и помои на честнейшего человека Сталинского СССР - Льва Захаровича Мехлиса - генерал-полковника, Члена ЦИК СССР 7-го созыва, депутата Верховного Совета СССР 1—2-го созывов, члена ЦК ВКП(б), члена Оргбюро ЦК ВКП(б), доктора экономических наук
Лев Захарович Мехлис, (1889-1953), родился в Одессе, в семье мелкого торговца. Еврей. Получил техническое образование, работал конторщиком, народным учителем. В юности увлекся политикой, и поддержал сионистскую партию «Поалей-Цион», куда вступил в 1907г., но в 1911г. примкнул к меньшевикам. В 1911г. был призван в армию, окончил офицерское училище, служил в артиллерии, участник Первой мировой войны, награжден за храбрость. Большевистский переворот встретил негативно, участник демонстрации в поддержку Учредительного собрания 6 января 1918г.; демонстрация была расстреляна, Мехлис под огнем выносил раненых с Невского проспекта. После этого уехал в Уфу, где сформировалось антибольшевистское правительство – «Комуч» , но вскоре разочаровался в нем. Мехлис, вернулся домой, начал сотрудничать с большевиками. Но это сотрудничество было номинальным до тех пор, пока в 1920г. его не пригласил на работу И.В.Сталин. Сталин как раз начал создавать свою команду, и нуждался в дельных и энергичных людях. В 1922г. Л.Мехлис стал помощником секретаря и заведующим бюро секретариата ЦК ВКП(б), де-факто – личным секретарем Сталина, вел все делопроизводство. Вскоре Сталин стал доверять ему достаточно деликатные миссии: так, Л.З.Мехлис обеспечивал отправку на лечение М.В.Фрунзе, наркома обороны, который погиб во время хирургической операции , Мехлис же занимался и отправкой «в командировку» в США видного сотрудника Троцкого Э.М.Склянского, который также погиб при «несчастном случае» . Прямых доказательств его причастности к их гибели нет.
В 1930г. Мехлис – завотделом печати ЦК ВКП(б), а затем – и главный редактор «Правды». Фактически в его руках сосредоточился весь аппарат государственной цензуры прессы, он определял ее основные направления. Разносная критика «врагов народа» и превозношение личности Сталина в печати – «заслуга» Мехлиса. Создавая в прессе атмосферу нетерпимости и шпиономании, Лев Захарович внес заметный вклад в развертывание массовых репрессий в стране . При Мехлисе «Правда» (и другие газеты) превратились из СМИ в средство пропаганды .
В 1932г. Сталин поручил ему расследование обстоятельств гибели своей жены, Н.С.Аллилуевой; формально такое решение вынесло Политбюро. Такая деятельность Мехлиса была незаконной: он подменил собой прокуратуру и следственные органы, тем более, не имея юридического образования. Тем не менее, Мехлис добросовестно отнесся к делу: был допрошен и сам Сталин. Проверка выявила непричастность Сталина к случившемуся: это было самоубийство .
В 1935-1936гг. Мехлис обеспечивал пропагандистское «освещение» процессов над сторонниками Зиновьева-Каменева, неоднократно призывал к казни всех подсудимых, непричастность которых к «шпионажу и диверсиям» ему была известна .
В 1937г. Л.З.Мехлис стал замнаркома обороны СССР и начальником Главного политуправления РККА. Принял активное участие в разгроме армейских кадров после разоблачения заговора Тухачевского; следует отметить, что в основном удары Мехлиса пришлись по кадрам армейских политработников, которых трудно отнести к «полководцам». Так, 28 июля 1937г. в Хабаровске Мехлис уволил 215 политработников, значительная часть из них была арестована, а днем раньше он дал «сигнал» на генерала М.Ф.Лукина; его подачи были репрессированы Е.И.Ковтюх, М.П.Амелин, Г.А.Осепян, В.С.Коханский, и ряд других высокопоставленных офицеров РККА. Трагикомичным примером «бдительности» Мехлиса служит арест им «шпионско-диверсионной группы в ансамбле песни и пляски РККА»: всего он там насчитал почти три десятка «диверсантов». Сталин не дал этому делу ход, но арестованным было не до смеха .
Сталин решил применить «усердие» Мехлиса в работе по выявлению недостатков в хозяйственной работе, и в 1940г. его назначили наркомом Госконтроля СССР, а от армейских дел его мягко отодвинул, хотя как начальник Главпура РККА он продолжал работать и дальше, занимаясь пропагандистским обеспечением «освободительных походов» РККА на Запад .
На посту наркома Госконтроля Л.З.Мехлис показал себя неоднозначно: с одной стороны, он выявлял множество реальных и крупных недостатков в хозяйственном строительстве, с другой – добивался смертной казни за преступления халатности или бесхозяйственность . Так, в Саратове, за аварию, приведшую к сливу большого количества нефти в Волгу, по инициативе Мехлиса были казнены: управляющий Саратовской конторой «Главнефть» М.Н.Браткин, директор крекинг-завода В.Ф.Богданов, профессор Саратовского университета Н.А.Орлов. В Ленинграде по фактам систематических аварий с увечьями рабочих в «Ленэнерго» по его инициативе расстреляно 10 руководителей предприятия: как «агенты гестапо». В Минске за засорение муки на предприятии «Заготзерно» казнены его руководители В.М.Левченко, Р.Л.Чудновский, В.Н.Капланский. В Свердловской обл., в селе Таборы, за казнокрадство, приписки и присвоение продуктов казнено 5 чел.
Принимал участие в раследовании действий П.П.Постышева, Ю.М.Кагановича, В.К.Блюхера, других крупных руководителей, и всякий раз, помимо виноватых, карал смертью совершенно случайных лиц.
Был нетерпим к любым проявлениям местничества и восхваления различных региональных деятелей и учреждений, строго за это наказывал. Сам Мехлис был лично бескорыстен – это отмечают даже его противники .
В 1941-1942гг. был на фронте, генерал-полковник. Будучи представителем Ставки на Крымском фронте, подменил собой командующего. Его решения были некомпетентными, и немцы смогли в мае 1942г. занять Севастополь и Керчь. За это был понижен в должности и едва не попал под суд, но Сталин простил его . В 1944г. активно выступал за депортацию чеченцев и ингушей, утверждая, что «пора сделать Кавказ русским»
Иосиф Виссарионович Сталин
Иосиф Виссарионович Сталин
Одесса , Российская империя
Москва
| Орден Суворова I степени | Орден Кутузова I степени |
Лев Заха́рович Ме́хлис (1 (13) января 1889, Одесса - 13 февраля 1953, Москва) - советский государственный и военный деятель, генерал-полковник (29 июля 1944). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1-2-го созывов. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) (1934-1937), член ЦК ВКП(б) (1937-1953), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1938-1952).Доктор экономических наук (1935).
Беспринципный и жестокий исполнитель воли Сталина, Мехлис был одним из деятельных участников «чисток» и кровавых репрессий в партийном и государственном аппаратах, а особенно - в армии, чем заслужил прозвище инквизитора Красной армии.
Биография
С 1911 года в русской армии. Служил во 2-ой гренадерской артиллерийской бригаде. В 1912 году получил звание бомбардира (в 1914-1917 годах - в артиллерии).
В 1918 году вступил в коммунистическую партию и до 1920 года был на политработе в Красной армии (комиссар бригады, затем 46-ой дивизии, группы войск).
В 1921-1922 годах - управляющий административной инспекцией в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции (нарком И. В. Сталин). В 1922-1926 годах - помощник секретаря и заведующий бюро секретариата ЦК, фактически личный секретарь И. В. Сталина. В 1926-1930 годах учился на курсах при Коммунистической академии и в Институте красной профессуры. С 1930 года - заведующий отделом печати ЦК, одновременно член редколлегии, а затем главный редактор газеты «Правда». В 1937-1940 годах - заместитель наркома обороны и начальник Главного политуправления Красной армии.
С 1939 года член ЦК ВКП(б) (кандидат с 1934 года), в 1938-1952 годах - член Оргбюро ЦК, в 1940-1941 годах - нарком Госконтроля. В июне 1941 года вновь назначен начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны. Мехлису было присвоено звание армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало званию генерала армии.
В 1942 году был представителем ставки Верховного главнокомандующего на Крымском фронте, где постоянно конфликтовал с генералом Д. Т. Козловым. Руководители штаба фронта не знали, чьи указания выполнять - командующего или Мехлиса. Командующий Северо-Кавказским направлением маршал Буденный тоже не мог воздействовать на Мехлиса, который упорно не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что все указания получает напрямую из Ставки. Вмешиваясь в оперативное управление войсками, отдал ряд неудачных и даже преступных распоряжений, например, запретил отрывать окопы полного профиля "во избежание падения боевого духа войск", а также приказал, чтобы солдаты ходили в атаку не врассыпную, а цепью "для оказания морального воздействия на противника".
По свидетельствам работников штаба фронта, Мехлис все время пребывания на посту представителя Ставки занимался тем, что искал среди командиров фронта шпионов и предателей, в отношении которых организовывал бессудные расстрелы, по ночам писал доносы на старших офицеров. После одного из таких доносов с должности начальника штаба фронта был снят генерал-майор Толбухин, который имел неосторожность в противовес указанию Сталина высказать мнение о необходимости для фронта учесть необходимость обороняться. В то же время в докладах Сталину пытался дистанцироваться от неудач, которые терпел Крымский фронт, и возложить всю ответственность на командование фронтом. Сталин по этому поводу направил Мехлису телеграмму, в которой подверг его жёсткой критике за подобное поведение.
После разгрома в мае 1942 года Крымского фронта (из 250 тысяч бойцов и командиров Крымского фронта за 12 дней боёв было потеряно безвозвратно 162 282 человека - 65 %) был снят с постов замнаркома обороны и начальника Главного политуправления Красной Армии, понижен в звании на две ступени - до корпусного комиссара.
В 1942-1946 годах - член военных советов ряда армий и фронтов, с 6 декабря 1942 года - генерал-лейтенант, с 29 июля 1944 года - генерал-полковник.
В 1946-1950 годах - министр Государственного контроля СССР. 27 октября 1950 года уволен по состоянию здоровья.
После смерти в феврале 1953 году был кремирован , прах помещён в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве .
Л. З. Мехлис о районных газетах
Они настолько лишены надзора и руководства, что они просто скупаются нашими хозяйственниками за гроши, просто подкупаются. Часто наши районные газеты, возьмём газеты Западной области - «Колхозник», «Заря социализма», «Социалистический путь», «За коммуну», «Большевистские темпы» и др., все они печатают статьи о достижениях отделений Госбанка. (Смех .). Они организуют отзывы председателей колхозов и бригадиров, отзывы хвалебные по адресу этих отделений Госбанка и получают за это мзду и большую денежную награду даже не для личных целей, а для поддержания самих газет, ибо сами газеты поставлены в чрезвычайно тяжёлые материальные условия, ибо техническая база районных газет совершенно нетерпима, ибо печатаются районные газеты на такой бумаге, что это позор для нас.
Сталинское окружение состояло из людей, уступавших Генсеку как в интеллекте, так и по волевым качествам. Время от времени, когда возникали сомнения в чьей-то лояльности, вождь партии и народа проверял ее довольно жестокими методами, например отправлял супругу «звенеть котелком» в лагеря.
Советская государственная система имела строго и четко организованную вертикальную структуру, а на самой вершине пирамиды восседал верховный правитель, И.В. Сталин, ставший при жизни божеством. Оспаривать его решения могли считанные люди, а заслужить его гнев часто означало подписать себе смертный приговор. Часто, но не всегда.
Одним из людей, раздражавших Сталина, но не поплатившихся за это жизнью, был Мехлис Лев Захарович. Биография его как политика не отличалась безупречностью с большевистской точки зрения. Рабочим он не был, подпольщиком, боровшимся с царским режимом, его тоже назвать нельзя. Конторщик, затем репетитор, он в отличие от многих членов политбюро не имел тюремного стажа. Членство в сионистской партии трудно назвать активной борьбой с самодержавием, «Поалей Цион» вряд ли могла претендовать на руководящую силу пролетариата России.
С началом Первой мировой двадцатипятилетний Лев послушно идет служить в армию и, дослужившись до унтер-офицерского звания, встречает Затем происходит Октябрьский переворот. Что делает в это время бомбардир Мехлис? Биография по крайней мере официальная об этом умалчивает. Затем - стремительная карьера. Вступив в 1918 году в РКП(б), он сразу начинает комиссарить, сперва на уровне бригады, затем - дивизии. Всего два года потребовалось Льву Захаровичу для того, чтобы стать руководителем политработников группы войск.
С 1921 года Мехлис - соратник Сталина, причем самый непосредственный, он помощник его секретаря. Необремененный совершенно излишними университетскими дипломами, он отлично ориентируется в линии партии, которая в бурные двадцатые часто колеблется. Это умение помогает в работе главному редактору «Правды».
Несмотря на внушительные должности, образ этого руководителя больших симпатий не вызывает. Обычный партийный болтун, способный рассуждать лишь в общих чертах, не вдаваясь в конкретику, таких было много, и Сталин их не очень жаловал. Чем же ему так нравился Мехлис? Биография многих совработников, репрессированных в тридцатые годы, была героичней, а знания - глубже.
Ответ на этот вопрос дал сам отец народов. Он высказался как-то, что Лев Захарович совершенно не способен что-либо создавать, он может лишь уничтожать. Очевидно, столь узкая специализация сказывалась на качестве его работы: если уж поручили, то точно выполнит.
Армейский комиссар первого ранга - должность, в которой встретил 1941 год Мехлис. Биография его пополнилась яркой главой, он начал разбираться с причинами военных катастроф Красной Армии начального периода войны. По своей давней привычке Лев Захарович пытается занять выгодную для себя позицию, критикуя действия военачальников, строча на них доносы и не отвечая за результат боевых операций. Во время провальных действий 1942 года в Крыму Сталин шлет ему необычно многословную для него телеграмму, в которой подвергает критике такое отношение к возложенной миссии.
Снят с постов начальника Главпура и замминистра обороны, казалось бы, все, конец. Почему не расстрелян Мехлис? Биография продолжилась, карьера восстановлена - к 1944 году он генерал-полковник. Наверное, организаторские способности были все же оценены и могли в дальнейшем пригодиться…
О том, как Лев Захарович получил степень доктора экономических наук, история молчит. Доктором политических наук он, очевидно, стал вполне заслуженно.
Беспощадная борьба с врагами подорвала здоровье верного ленинца-сталинца. В 1950 году он больше не мог выполнять палаческих функций и был отправлен на пенсию. 18 февраля 1953 года, всего на двадцать дней раньше великого вождя, Мехлис окончил свой земной путь. Похоронили его прах в Кремлевской стене.
Биография
Родился в еврейской семье. Закончил 6 классов еврейского коммерческого училища. В 1904-1911 годах работал конторщиком и был домашним учителем. В 1907-1910 годах - член рабочей сионистской партии «Поалей Цион».
С 1911 года в русской армии. Служил во 2-ой гренадерской артиллерийской бригаде. В 1912 году получил звание бомбардира (звание в артиллерии, соответствовало званию ефрейтора в пехоте и кавалерии). В 1914-1917 годах - в артиллерии.
В 1918 году вступил в коммунистическую партию и до 1920 года был на политработе в Красной армии (комиссар бригады, затем 46-ой дивизии, группы войск).
В 1921-1922 годах - управляющий административной инспекцией в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции (нарком И. В. Сталин). В 1922-1926 годах - помощник секретаря и заведующий бюро секретариата ЦК, фактически личный секретарь И. В. Сталина. В 1926-1930 годах учился на курсах при Коммунистической академии и в Институте красной профессуры. С 1930 года - заведующий отделом печати ЦК, одновременно член редколлегии, а затем главный редактор газеты «Правда». В 1937-1940 годах - заместитель наркома обороны и начальник Главного политуправления Красной армии.
С 1939 года член ЦК ВКП(б) (кандидат с 1934 года), в 1938-1952 годах - член Оргбюро ЦК, в 1940-1941 годах - нарком Госконтроля. В июне 1941 года вновь назначен начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны. Мехлису было присвоено звание армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало званию генерала армии.
В 1942 году был представителем ставки Верховного главнокомандующего на Крымском фронте, где постоянно конфликтовал с генералом Д. Т. Козловым. Руководители штаба фронта не знали, чьи указания выполнять - командующего или Мехлиса. Командующий Северо-Кавказским направлением маршал Буденный тоже не мог воздействовать на Мехлиса, который упорно не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что все указания получает напрямую из Ставки.
Мехлис во время пребывания на посту представителя Ставки занимался тем, что писал довольно критичные доклады на старших офицеров. После одного из таких докладов с должности начальника штаба фронта был снят генерал-майор Толбухин, который имел неосторожность в противовес указанию Сталина высказать мнение о необходимости для фронта учесть необходимость обороняться. Так же пытался через Ставку заменить командующего фронтом Козлова на Рокоссовского или Клыкова. В то же время в докладах Сталину пытался дистанцироваться от неудач, которые терпел Крымский фронт, и возложить всю ответственность на командование фронтом. Сталин по этому поводу направил Мехлису телеграмму, в которой подверг его жёсткой критике за подобное поведение:
Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если „вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать“, а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте. И.Сталин
После разгрома в мае 1942 года Крымского фронта (из 250 тысяч бойцов и командиров Крымского фронта за 12 дней боёв было потеряно безвозвратно 162 282 человека - 65 %) был снят с постов замнаркома обороны и начальника Главного политуправления Красной Армии, понижен в звании на две ступени - до корпусного комиссара.
В 1942-1946 годах - член военных советов ряда армий и фронтов, с 6 декабря 1942 года - генерал-лейтенант, с 29 июля 1944 года - генерал-полковник.
В 1946-1950 годах - министр Государственного контроля СССР. 27 октября 1950 года уволен по состоянию здоровья.
После смерти в феврале 1953 году был кремирован, прах помещён в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.
Л. З. Мехлис о районных газетах
Они настолько лишены надзора и руководства, что они просто скупаются нашими хозяйственниками за гроши, просто подкупаются. Часто наши районные газеты, возьмём газеты Западной области - «Колхозник», «Заря социализма», «Социалистический путь», «За коммуну», «Большевистские темпы» и др., все они печатают статьи о достижениях отделений Госбанка. (Смех .). Они организуют отзывы председателей колхозов и бригадиров, отзывы хвалебные по адресу этих отделений Госбанка и получают за это мзду и большую денежную награду даже не для личных целей, а для поддержания самих газет, ибо сами газеты поставлены в чрезвычайно тяжёлые материальные условия, ибо техническая база районных газет совершенно нетерпима, ибо печатаются районные газеты на такой бумаге, что это позор для нас.
Отзывы о Льве Мехлисе
Супруга А. И. Угарова вспоминала о Л. Мехлисе: «Был он у нас в Ленинграде в двадцать восьмом году. Тяжёлый человек… Ох, и помучился же с ним Александр Иванович, да и Сергею Мироновичу тоже пришлось не сладко».
Сталин очень не любил, чтобы товарищи, занимающие большие государственные посты, особенно политические, чем-то особенно выделялись среди окружающих. Так, например, узнав, что члены Военных советов фронтов Н. А. Булганин и Л. З. Мехлис завели себе обслуживающий персонал и личных поваров, снял их с занимаемых постов на этих фронтах.
По рассказам бывшего министра здравоохранения СССР Е.И. Смирнова в 1949 году он предложил Сталину поставить Мехлиса (министра Государственного контроля) во главе одной из правительственных комиссий. На это Сталин "начал хохотать, схватившись за живот и вытирая слезы":
Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела. Вот что-нибудь разрушить, разгромить, уничтожить - для этого он подходит.
По воспоминаниям Н. С. Хрущёва: «Это был воистину честнейший человек, но кое в чём сумасшедший, что выражалось в его мании везде видеть врагов и вредителей.»
Поэт, писатель, публицист и журналист Ф.И. Чуев приводит разговор, который состоялся между Сталиным и писателями Фадеевым и Макарьевым о главном редакторе "Правды" Мехлисе. Сталин на жалобы писателей несколько раз повторил: "Это страшный человек, Мехлис. Просите о чем угодно, но с ним я ничего не могу сделать".
Генерал Александр Горбатов, будучи реабилитированным и восстановленым на службе, испытывал на себе подозрительность Мехлиса: При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему свое прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:
Я долго присматривался к Вам и должен сказать, что Вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после Вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о Вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав.
Поблагодарив за откровенность, я сказал:
Не скрою и я от Вас, что Вы тогда, в Москве, мне очень не понравились, я пережил много неприятных часов. Видел также, как настороженно Вы встретили меня на фронте. Но я привык прежде всего думать о деле. Очень рад тому, что Вы только что мне сказали.
После этого разговора Л. З. Мехлис стал чаще бывать у нас в армии, задерживался за чаепитием и даже говорил мне и моей жене комплименты, что было совершенно не в его обычае. Он был неутомимым работником, но человеком суровым и мнительным, целеустремленным до фанатизма, человеком крайних мнений и негибким, - вот почему его энергия не всегда приносила хорошие результаты. Характерно, что он никогда не поручал писать кому-либо шифровки и писал их только сам, своим оригинальным почерком.
Награды
- 4 ордена Ленина (1937, 1938, 1949, 1949)
- 2 ордена Красного Знамени (1929, 1943)
- Орден Суворова 1-й степени (1945)
- Орден Кутузова 1-й степени (1944)
- Орден Красной Звезды (1940)
- Орден «Virtuti Militari» IV-го класса (1946)
- медали
Загрузка...